Истребитель подводных лодок - [27]

В штабе произошли значительные перемены, и теперь, кроме Кэрни, мне в основном приходилось иметь дело с капитанами 3 ранга Вулдридоном, Ингерсолом и Макки. Впоследствии все они получили адмиральские чины. Инженер-механик Макки, необыкновенно терпеливый и добродушный человек, работал вместе со мной. Он был первоклассным профессиональным инженером. Макки не жалел никаких сил, когда речь шла об удовлетворении даже малейших просьб со стороны командиров наших кораблей.

К этому же времени относятся значительные перемены в административном аппарате американцев. Причина заключалась в том, что деревянный причал, у которого стояла плавмастерская «Прэри», обеспечивавшая все работы по ремонту и поддержанию в исправности наших кораблей, загорелся от течи в трубопроводе, по которому подавался бензин. Пламя охватило весь причал. Вскоре огонь перебросился и на плавмастерскую, которая была ошвартована скорее с учетом разрушений, причиняемых зимними штормами, чем возможности быстрого отхода. Тяжелые якорные цепи корабля были заведены с носа и кормы на берег. В этой суматохе освобождение его было слишком долгим делом, поэтому в скором времени пламя распространилось по всему кораблю. Что касается меня, то я интересовался лишь судьбой двух британских корветов, ошвартованных у причала у форштевня «Прэри». Многочисленные глубинные бомбы, находившиеся на их палубах, наверняка были бы охвачены огнем, если бы пары для работы главных машин не удалось поднять в рекордно короткое время.

Не имея возможности помочь им, я стоял, скрестив руки, и гадал — взорвутся глубинные бомбы или сгорят, не причинив вреда. Но, к моему удовольствию, я так и не получил ответа на этот вопрос, так как схватка с огнем была выиграна, хотя и с минимальным преимуществом: когда корветы отходили от стенки, краска на глубинных бомбах уже пучилась.

Плавмастерская «Прэри» получила значительные повреждения от пожара, и я терялся в догадках, как американцы справятся с ремонтом и каким образом они смогут поддерживать в исправности наши корабли в будущем, поскольку сооружение береговых цехов и складов еще не закончилось. Но мне не пришлось долго гадать. Словно по мановению волшебной палочки появилась другая, так же хорошо оборудованная плавмастерская.

Поскольку это касалось меня, пожар имел одно хорошее последствие. Он заставил адмирала и офицеров его штаба перебраться на берег, где они имели гораздо лучшие условия для организации связи и к тому же были доступнее для меня.

Я помню, как Кэрни вначале приходил в ужас при мысли о переходе с флагманского корабля на «каменный фрегат», но, думаю, в конце концов он оценил его удобства, и позже, к концу войны, вошло в обычай для флагманов осуществлять управление с берега.

Тем временем жестокая ньюфаундлендская зима близилась к концу. Озера и реки вскрылись, и твердая, скованная морозом торфяная почва, характерная для тех мест, превратилась в непроходимую трясину. Дорога, соединяющая Ардженшию с Сент-Джонсом, напоминала лесную просеку и имела все виды препятствий. Но вскоре американцы пустили в ход свои дорожные команды и быстро проложили дорогу с металлическим покрытием. Одно из ее преимуществ заключалось в том, что она сделала более доступной великолепную рыбную ловлю на реках и озерах. Я был страстным рыболовом и все свободное время занимался рыбной ловлей.

Вскоре я узнал, что Кэрни разделяет мое увлечение, правда, он был рыболовом самого высокого класса из всех, кого мне приходилось когда-либо видеть. Рыболовная лихорадка захватила многих.

На этой почве я еще больше сблизился с адмиралом и его штабом.

Однако, как мне кажется, некоторые офицеры этой военно-морской базы возненавидели меня.

Между помощником командира базы, с одной стороны, мной и моими офицерами, с другой, возникла вражда. На нашем пути ставилось множество препятствий. Но при поддержке адмирала и Кэрни, а также с помощью Макки, довольно часто игравшего роль буфера, нам удавалось оградить себя от стрел и камней наших неприятелей.

Правда, однажды я едва не попал в ловушку. Помню, на базе сыграли учебную боевую тревогу. Я отнесся к ней довольно халатно — ведь мы были в трех или четырех тысячах миль от ближайшей неприятельской территории — и в результате был задержан ночным военным патрулем за езду на автомобиле с включенными фарами. Но я поспешно удрал в спасительное убежище — британское посольство — и таким образом избежал «ночи в карцере».

Об этом преступлении обычным порядком было доложено адмиралу. Развеселившийся Кэрни позвонил мне, чтобы спросить, что, по моему мнению, он должен предпринять по этому поводу. Я уверил его, что наложу на себя самое суровое дисциплинарное взыскание, и больше мы к этому не возвращались.

Когда весна уступила место жаркому ньюфаундлендскому лету, стало ясно, что центральный район Атлантики, где действовали британские эскортные группы, снова становится центром боевых действий Американцы осваивали защиту своих судов в прибрежных водах, и немецкие подводные лодки уже не имели возможности так легко поживиться здесь, как раньше. Меня снова потянуло туда, где развертывались решающие бои, и я начал посылать просьбы дать мне командную должность на плавающем корабле.