Истребитель драконов - [24]

Однако это не означало, что опасность миновала. Скавены по–прежнему ощутимо превосходили численностью своих противников, и если предоставить им возможность сие осознать, они могут возобновить сражение и даже победить. Сейчас было самое время захватить инициативу и повернуть ход боя в свою пользу.

Феликс посмотрел вокруг и заметил крысоогра, на которого с двух сторон обрушивали град ударов Готрек и Снорри. Тот повалился, как срубленный дуб. Уж если это зрелище не поможет им обратить в бегство войско скавенов, то не поможет ничто другое. Выкрикивая боевой клич, Феликс понесся вперёд. Готрек и Снорри присоединились к нему.

Внезапно впереди себя, как ему показалось, Феликс услышал боевые кличи людей, и один знакомый голос, отдающий приказы и подбадривающий бойцов. Сердце Феликса пустилось вскачь. Конечно же, это ему кажется. Был лишь один способ это выяснить.

Ларк прекратил грызть тело мёртвого скавена. На какое–то время он удовлетворил свой голод и теперь мог уделить внимание неотложным делам. Позади себя он слышал вопли перепуганных скавенов, победные крики людей и яростный рёв гномов–истребителей. Ему было ясно, что сражение проиграно. Это столь же несомненно, как боль в его теле от удара о землю. «Разумеется, — думал Ларк, — если бы не боль в теле, я смог бы своим вмешательством изменить ход сражения. К сожалению, этому препятствуют ушибы и возможное растяжение лодыжки».

Из сумрака по скавенам ударили лучи золотого света, сбивая с ног. Похоже, противник располагает и магическими ресурсами.

«Несомненно, всё потеряно, — сказал себе Ларк. — Явно пора сматываться». Он поднялся, огляделся по сторонам, убеждаясь, что никто его не обнаружил, и поспешно убежал в темноту.

Пробираясь по кровавому полю битвы, Феликс взглядом уловил знакомую фигуру. Сердце забилось сильнее. Ульрика была жива. Ни о чём больше не думая, он направился в её сторону сквозь толпу скавенов. Все скавены на его пути бросались наутёк. Они научились бояться сверкающего меча Феликса и двух Истребителей, что обычно находились поблизости. Самого его присутствия оказалось достаточно, чтобы лишить их присутствия духа. Феликс едва сомневался в том, что скавены разбиты. Они беспорядочно метались в поисках путей бегства, их боевые порядки смешались, дисциплины не осталось и в помине. Внезапной яростной атаки их бывших пленников и потери предводителя оказалось достаточно, чтобы обратить скавенов в бегство. Теперь нужно лишь постараться остаться в живых до момента, пока скавены не сбегут.

— Ульрика! — позвал он, но она его не услышала.

В этот момент на неё прыгнул скавен с чёрным мехом. Феликс бросился на помощь, ужаснувшись, что едва лишь отыскав, может потерять её в этот самый момент. Беспокоиться ему не следовало. Ульрика отбила удар крысочеловека и остановила того ударом в сердце. Издав булькающий звук, скавен упал на колени, затем неуклюже повалился лицом в грязь, а под ним быстро растекалась лужа крови.

Уголком глаза Ульрика уловила какое–то движение и развернулась, готовая атаковать. Долгие напряжённые секунды она и Феликс стояли лицом к лицу. Ни один из них не двигался. Никто не произнёс ни слова. Затем они одновременно улыбнулись и шагнули навстречу друг другу. Не в силах себя остановить, не обращая внимания на опасность, Феликс заключил её в объятия. Их губы встретились. Тела прижались друг к другу.

Они стояли посреди неистовствующего безумства сражения так, словно в мире не осталось никого кроме них.

Макс Шрейбер осматривался вокруг. Он устал. Как от недавнего применения магии, так и вследствие побоев, полученных прошлой ночью. От усталости конечности налились тяжестью. Даже во времена своего ученичества, когда ему приходилось нести частые и продолжительные дежурства, выполняя поручения своего учителя, Макс не ощущал себя столь измотанным. Тем не менее, они одержали победу. Скавены разгромлены, и он сомневался, что те вернутся, даже если сохранили численное преимущество. По своей природе скавены не являются храбрыми существами, и они долго будут оправляться от поражения.

Максу нравилось считать себя учёным, а не бойцом, но он чувствовал удовлетворение от того, что сделал здесь. Он выступил против сил Хаоса и помог их отбросить. В чём–то он находил такой опыт более ценным, чем наложение защитных заклинаний на дома и экипажи своих клиентов. Шрейбер начал понимать трепет, вызываемый сражением, который всегда описывался в книгах. Он печально улыбнулся, заметив целующихся Феликса и Ульрику.

Похоже, он прошёл ускоренный курс для учёного–затворника по всевозможным эмоциональным потрясениям. Шрейбер чувствовал, как его гложет ревность, и понимал, что от неё его не избавит никакая магия.

К Ульрике он испытывал нечто большее, чем лёгкое влечение. Последние несколько дней Шрейбер чувствовал, как его охватывает страсть. В действительности, ему следовало покинуть усадьбу несколько дней назад, но он остался под предлогом того, что ожидает возвращения „Духа Грунгни“. Наблюдая, каким взглядом Ульрика смотрит на Феликса, Шрейбер предположил — крайне малы шансы, что она ответит взаимностью на его страсть.