Истребитель драконов - [18]

Убедившись, что оба противника мертвы, Ульрика повернулась к Шрейберу. Тот был избит, его волосы и брови выглядели опалёнными, но быстрая проверка показала Ульрике, что сердце мага по–прежнему бьётся, чему она крайне обрадовалась. Она бережно встряхнула Шрейбера, понимая, насколько рискованно так обращаться с раненым. Однако нужно, чтобы он очнулся и помог ей. Маг застонал и забормотал, его глаза открылись. Постепенно он приходил в сознание, на разбитых губах появилась улыбка.

— Вряд ли я умер — уж очень всё болит, — наконец произнёс он. — Приятно снова оказаться в мире живых, особенно, когда тебя встречает столь прекрасное лицо.

— Макс Шрейбер, не время сейчас для комплиментов. Кругом скавены, а наверху идёт сражение. Нам нужна твоя помощь.

— Вот так всегда, — проворчал он, медленно и болезненно поднимаясь на ноги.

Он стряхнул пыль, недовольный тем, как запачканы землёй его золотые одеяния.

— Никто не желает знаться с волшебником… пока не появятся проблемы. Тогда — дело другое.

— Господин Шрейбер, ты от ран ума лишился?

— Нет, Ульрика. Я просто шуткой пытаюсь скрасить ситуацию. Ты восхитительная женщина, но, позволю себе заметить, с чувством юмора у тебя не очень.

— Давай–ка поторопись, Макс.

— Благодарю, что спасла меня. Я твой должник.

— Ни черта ты мне не должен. Только выбирайся отсюда и начинай произносить заклинания, как той ночью.

Шрейбер кивнул, а затем его лицо внезапно приобрело озабоченное выражение.

— Серый провидец концентрирует свои силы, и они огромны. Никогда я не ощущал, чтобы ветры магии струились и завихрялись столь бурно. Что за новую мерзость он готовит?

Серый провидец Танкуоль чувствовал бурлящие внутри него волны энергии. Словно в его желудке и в груди извивалась змея, пытаясь выбраться наружу. Он проглотил огромное количество искривляющего камня, которого более слабым скавенам–магам было бы достаточно, чтобы взорваться или превратиться в первозданную грязь. Но он же Танкуоль! Величайший среди серых провидцев, могущественнейший из магов, верховный волшебник народа скавенов. Не существует ничего, что было бы ему не по силам. Ничего.

«Сохраняй самоконтроль, — мысленно говорил себе Танкуоль. — Думай». Ему было слишком хорошо знакомо это ощущение непомерной самоуверенности, что переполняло потребителя искривляющего камня в такие моменты. Танкуоль верил, что у большинства скавенов–волшебников, несомненно, бывают длящиеся всего секунды моменты, когда возникает чувство абсолютного могущества, перед тем, как искривляющий камень вызовет их гибель. Он не собирался стать одним из них. Разумеется, как и все серые провидцы, Танкуоль был высокого мнения о собственных способностях, и он не допустит, чтобы забористое вещество — квинтэссенция самого Хаоса подавило его чувство самосохранения. И в этот самый момент чувство самосохранения убедительно подсказывало Танкуолю, что либо он немедленно произнесёт заклинание и даст выход энергии, либо та его уничтожит. Чистая магическая энергия струилась в жилах Танкуоля, вызывая в мозгу экстаз безграничной мощи, и сделать это было нелегко, но он понимал, что иначе — верная смерть.

Медленно он заставил себя произнести слова могущественного заклинания собственного изобретения. Одно за другим он воспроизводил замысловатые движения лап, что должны были фокусировать магию. Когда он двигал рукой, полосы чистой магической энергии следовали за его когтями, словно он наносил разрезы на саму ткань мироздания, что, по его предположению, в каком–то смысле было правдой. Амплитуда движения его рук увеличивалась, слова могущественного заклинания произносились им всё громче. Вокруг его тела заиграл нимб света. Натуральная магическая энергия начала просачиваться из его глаз, морды, верхних и нижних конечностей. Танкуоль чувствовал, как в его кишках энергия начинает вздыматься и опадать, обжигая, подобно кислоте. Он понимал, что вовлечён в гонку на время, и если вскоре не завершит заклинание, энергия разорвёт его изнутри. Частью разума, не задействованной в сложнейших и таинственных изгибах заклинания, он клялся, что никогда, никогда снова не станет употреблять так много искривляющего камня.

Он поспешно произнёс последние слова заклинания и лапами выполнил завершающие жесты. Из его тела начала неторопливо вытягиваться спутанная масса зелёных завитков. Затем эти отростки один за другим расправлялись и устремлялись вверх, разыскивая воздушный корабль. Пока это происходило, Танкуоль ощущал, как его тело покалывает от вибрирующей энергии. Мех встал дыбом, а хвост вытянулся на полную длину. Всё тело стало поразительно чувствительным. Лёгкое прикосновение воздуха к шкуре ощущалось так, словно кто–то дерёт его щёткой с ворсом из проволоки. Болезненное ощущение, хотя и не лишено приятности. Танкуоль снова заставил себя сконцентрироваться и каждый отросток энергии ощущать продолжением своего тела. Обладая возможностью контролировать своё тело, он мог отростками энергии осязать, как кончиками пальцев.

Танкуоль простирал свою энергетическую паутину. Заклинание — это гигантская лапа, которой он сможет схватить и обездвижить воздушный корабль. Теперь эти гномы узнают, сколь недальновидно было противостоять Танкуолю — величайшему из волшебников, мастеру всех магических искусств. Он возьмёт, да и разобьёт их ничтожный корабль. Он разломает его на части и сбросит на землю. Он…