Истреби в себе змею - [8]

Он не думал о том, что его тут же заметят, появись в небе поисковый вертолёт, и не удивлялся тому, что эти вертолёты не появляются. Он не думал о том, что сведения о беглеце наверняка уже есть у всей полиции города, и что первая же патрульная машина кинется на него голодным зверем, почуявшим долгожданную добычу. Он просто шёл, еле передвигая гудящие ноги и чувствуя себя не волшебником, способным становиться невидимым и метать огонь с рук, а просто растерявшимся подростком, не понимающим, что же ему теперь делать и как дальше жить.

Стало уже почти светло, и отступившая ночная тьма выпускала из своих цепких объятий силуэты домов и контуры улиц. Гасли фонари, появлялись первые прохожие, и первые машины, разгоняя утренний туман светом фар, торопились по каким-то очень важным для их владельцев делам. "И никому из них нет дела до меня, - подумал Хайк, провожая взглядом автомобили, похожие издали на больших разноцветных жуков. - Хотя нет, кое-кому есть до меня дело - там, в доме на холме. В доме, который называется Приют, и где люди с пустыми и холодными глазами прячут в тёмном подвале мою синеглазую Мэй. И я пойду туда. Я знаю, что могу многое - я разнесу в пыль серые стены этого проклятого дома! И если понадобится, я буду убивать. Это ведь так просто - теперь я это знаю… Вот только надо немного отдохнуть где-нибудь в укромном уголке и набраться сил - силы мне понадобятся. И неплохо бы раздобыть какой-нибудь еды".

Хайк осмотрелся. Он стоял на той незримой границе, где город, ставший предместьем, незаметно переходил в свалку. Вокруг громоздились мятые ребристые контейнеры, в любом из которых можно было укрыться от чересчур любопытных глаз. А если облюбованный контейнер кем-то уже занят - ну что ж, Волчонок найдёт способ заставить его обитателя потесниться или уступить место. А если у этого "кого-то" есть еда - так это будет просто здорово! Ведь тогда этот "кто-то" непременно поделится с ним, с Хайком - хотя бы потому, что Хайк его очень-очень попросит…

Верхняя губа мальчика дрогнула в привычной волчьей усмешке. Он ещё раз огляделся, выбирая, и тут вдруг увидел полосу густого дыма, ввинчивающуюся в чистое утреннее небо.

Сердце ёкнуло. Горело где-то в городе, причём не так далеко, и, кажется, Хайк знал, что именно горит. Но почему? Что там случилось? Обдирая ногти, Хайк вскарабкался на ближайший контейнер, посмотрел в сторону города и замер.

Над зданием на холме - над тем самым зданием, где Хайк провёл два года и откуда он убежал всего несколько часов назад, - поднимался столб плотного чёрного дыма. И там был не только дым - подножие чёрного столба часто прошивали яркие нитки огня, пожиравшего Приют.

ГЛАВА ВТОРАЯ. МЭЙ

Боль стала нестерпимой.

Ощущение, что надвигается что-то страшное, разбудило Мэй среди ночи. Она не могла понять, сон это или явь, или обрывки сна, странным образом ставшие явью.

…Огромный самолёт (или дракон из фантастических сказок? Нет, всё-таки самолёт, рукотворный монстр, порождённый людьми…) летел высоко над океаном, выше редких облаков, где воздух разрежен и холоден, и куда не забираются даже птицы. В металлическом чреве серебристого чудовища находились люди - много людей. Большинство из них спали, откинувшись на спинки мягких кресел, хотя кое-кто листал журналы с яркими картинками или неспешно потягивал напитки, принесённые стройными девушками-стюардессами. Не спали и люди в прозрачной голове дракона - пилоты, укротители и хозяева крылатого зверя, следившие за тем, чтобы самолёт летел туда, куда назначено, и не пытался своевольничать.

Но никто - ни бодрствовавшие пассажиры, ни даже погонщики воздушного дракона не видели ярко-алого пятна на его гладком боку. А Мэй - Мэй видела это пятно, похожее на кровоточащую язву. На самом деле никакого пятна не было, и пролети навстречу другой самолёт, с его борта не заметили бы ничего особенно - пятно отображалось только в сознании Мэй. И только Мэй знала - уже знала, - что значит это зловещее пятно.

…Миллионы крошечных убийц копошились в тесном пространстве, ограниченном со всех сторон тонкими, но прочными стенками плоского пакета, аккуратно уложенного между дюралем корпуса авиалайнера и обшивкой салона. Убийц заточили здесь много лет назад, и с тех пор они пребывали в полудрёме, ожидая назначенного часа.[1] И дождались…

В первые минуты после пробуждения Мэй не чувствовала боли. Девочка пыталась разобраться, что же её так встревожило, ощупывала мир вокруг себя - так далеко, насколько могла дотянуться. Она умела это делать, как умела и многое другое.

И когда Мэй увидела крылатую машину - увидела очень смутно, самолёт находился за многие сотни миль от неё, - боли ещё не было. Боль пришла, когда девочка начала понимать, что именно несёт с собой этот крылатый монстр - смерть, - и становилась всё острее и по мере того, как всё ярче разгоралось на борту лайнера жуткое алое пятно.

Крошечные убийцы ждали приказа и того мига, когда они получат долгожданную свободу - свободу убивать. Борт авиалайнера должен был лопнуть над городом и пролить на него ядовитый гной, превратившийся в смертоносное облако. И никто уже не мог помешать этому, никто - потому что никто, кроме Мэй, не знал об этом. Нет, кое-кто знал - люди, зарядившие мирный пассажирский самолёт незримой смертью, - но эти люди не собирались останавливать стремительный бег крылатого зверя. Наоборот, они следили за кинжальными стрелками часов, чтобы вовремя отдать приказ - приказ, который будет выполнен.