История Золушки или Каникулы в волшебной стране - [60]

- Так и будешь на меня смотреть?

- Так и буду, - кивнула Кира. – Сейчас же можно, так отчего не воспользоваться случаем?

- Ну, и что ты видишь?

- Это не обсуждается, - улыбнулась она, думая о том, что, похоже, первый раз в жизни влюбилась по-настоящему, и сразу, как в омут головой. – Так что, едем?

Надо было двигаться, что-то делать, говорить или еще что, только бы не думать о том, о чем ни думать, ни говорить нельзя. Чувствовать можно. Но только молча.

- Поехали! – согласился Яков, ведь, в конце концов, это была его идея. Однако то, как он смотрел на Киру, дорого стоило. Но и он, что характерно, ничего ей не скажет. Таковы уж правила игры…

***

"Клуб пилотов" помещался на цокольном этаже старинного особняка на Андреевской улице. На самом деле, в общепринятом смысле слова, это и не клуб был вовсе, а скорее английский паб на русский лад. Но ходили сюда исключительно пилоты и, обычно, без гостей. Без женщин, если быть точным в определениях. Однако Кира здесь раньше никогда не бывала, ни как женщина, что естественно, ни как пилот. Как-то не пришлось. Но от других летчиков слышала об этом месте и знала, что правила в этом мужском клубе жесткие, но справедливые, поскольку установлены самим хозяином заведения, который в прошлом и сам пилотировал все, что способно летать. И говорят, совсем неплохо на всем этом летал.

- Добрый вечер! – поздоровалась Кира, входя в тесноватое, но при этом весьма уютное помещение "паба". – Я, господин Старостин, по случаю женщина, или выгоните?

Хозяин, стоявший за барной стойкой, смерил ее насмешливым взглядом, особо остановившись на петлицах и нарукавных знаках, хмыкнул и поднял в удивлении бровь.

- Надеюсь, знаки ваши, сударыня?

- Так точно! – улыбнулась Кира, ухватившая главное: никто ее отсюда не выгонит, но в качестве входного билета придется разыграть с хозяином интермедию на его вкус. – Разрешите представиться, капитан Амелина, пилот.

- То есть, под регланом имеете соответствующие погоны?

- И бюстгальтер под тужуркой…

- В самом деле?

- Предъявить удостоверение?

- Да, нет, на слово поверю. А что, простите за любопытство, пилотируете, капитан.

- В данное время "сулицу".

- Хотите сказать, что вы истребитель? – снова взметнулись вверх брови мужчины, стоявшего за стойкой.

- Отчего же! – пожала Кира плечами. – Не хочу, а говорю. Я командир истребительной эскадрильи, вот и поручик может подтвердить, мы вместе… летаем.

Яков стоял рядом с ней, и Кира могла видеть его в зеркале за спиной бармена. За все время разговора он ни разу не дрогнул лицом, не моргнул, не улыбнулся, в общем, никак не выразил своего отношения к диалогу между своей спутницей и хозяином "клуба пилотов".

- Что ж, - неожиданно улыбнулся ее собеседник, - милости просим, капитан! Проходите, устраивайтесь, где будет удобно. Реглан можете снять, у нас тепло. Дрова пока есть, так что топим.

- Спасибо за гостеприимство! – кивнула Кира, и они с Яковом пошли раздеваться.

Яков снял шинель, помог Кире освободиться от реглана, и кивнул на столик, стоявший около кирпичной колонны, поддерживающей низкий свод.

- Как считаешь?

- Мне нравится! – улыбнулась Кира, но реализовать свою идею они не успели.

- Кира Дмитриевна!

Кира оглянулась на голос. К ней, сияя, как начищенный медный таз, шел незнакомый подполковник.

- Мы знакомы?

- Нет, - смутился летчик, грудь которого украшал приличного размера "иконостас", - но я…

- В общем, вы, Кира Дмитриевна, - наконец, решился офицер, - объект моей безответной юношеской любви!

- Серьезно? – Кира была удивлена. Пожалуй, даже обескуражена. Что за телячьи нежности, в самом деле? - И когда же вы, господин подполковник, успели меня так сильно полюбить?

- А вот как увидел когда-то ваш портрет в журнале "Авиатор", так и голову потерял.

"Что за цирк?!" – Кира решительно не могла поверить в ту ахинею, которую нес незнакомец.

- То есть, - прищурилась она, словно в прицел рассматривая невысокого, но крепкого пилота, - вы хотите сказать, что ваши чувства неизменны с апреля 1941 года?

Она помнила этот выпуск журнала, и, более того, один экземпляр этого выпуска хранился у нее на дне сундука с ее личными вещами. Но, разумеется, на обложке журнала она была не одна, а вместе с Клавой Неверовой…

Ретроспекция 9

Честно сказать, они не знали, чего ожидать. Благодарное отечество могло встретить скандальных волонтеров розами, а могло и шипами. Как дело повернется. Но встретили их на центральном аэродроме в Юрьево, по совести говоря, красиво. В лучших традициях, так сказать, выставив разом, как на Нижегородской ярмарке, все, о чем только может мечтать молодая женщина, вернувшаяся со своей первой войны: весенние цветы в ассортименте, подходящая случаю бравурная музыка – играл духовой оркестр, - шампанское, которое, как и следует быть, лилось рекой, ну и, разумеется, всеобщее ликование, с бросанием "чепчиков в воздух", немереным энтузиазмом и блицами фотокамер. Кто-то даже снимал кинохронику. В общем, полный восторг!

Как выяснилось несколько позже, в столичном аэропорту "порезвились" демократы, суфражистки и прочие эмансипе, решившие показать на примере Киры и Клавы, "что здесь вам не тут", ибо женщины такие же люди, как мужчины, только лучше. Так что не успели девушки сойти с трапа пассажирского самолета на бетонное поле аэродрома, как попали на "праздник непослушания". Общественность, и в особенности, женская ее часть, выражала свое негодующее "фэ" "сатрапам и держимордам" царского правительства, не удосужившегося даже встретить, как должно, "наших выдающихся женщин-героев". Они бы их и "геройками" назвали, но русский язык полон патриархальных ограничений и не позволяет подобные выверты. Достаточно уже и того, что в прессе Киру и Клаву, как только не обзывали: "авиатрикс", "пилотессами" и другими не менее вычурными словами.