История знаменитых цитат - [61]

Его вероятным источником была немецкая поговорка с тем же значением, известная с конца XVIII века во множестве вариантов. Наиболее распространенный из них: «Es ist noch nicht aller Tage Abend» – «Это еще не последний вечер!» (букв. «…не всех дней вечер»). В таком виде поговорка приведена в драме Шиллера «Лагерь Валленштейна» (1798); в переводе С. Шевырева (1859): «Ведь до вечера, братцы, еще далеко!»

В I томе словаря немецкого языка братьев Гримм (1864) дается латинский эквивалент этой поговорки: «Omnium dierum sol nondum occidit». Это почти точная – с перестановкой слов – цитата из «Истории Рима» Тита Ливия. Из нее-то и возникло немецкое речение.

В 29-й книге «Истории…» Ливий приводит ответ царя Филиппа V Македонского римским послам и союзникам Рима – грекам, которые в 187 году до н. э. потребовали вернуть захваченные Филиппом города: «Nondum omnium dierum sol occidit» – «Не всех дней солнце зашло»; в переводе Э. Юнца: «Не настал еще мой последний день!»

Филипп, говоривший с послами на родном для него греческом языке, ответил им поговоркой, которая у Диодора Сицилийского приведена по-гречески; Ливий перевел ее на латынь.

Как видим, история простенькой фразы не так уж проста.

В немецко-английских словарях в качестве эквивалента поговорки «Es ist noch nicht aller Tage Abend» дается «It ain’t over till the fat lady sings» – букв. «Ничего не кончено, пока та толстая дама поет», что, в свою очередь, нередко переводится на русский как «Еще не вечер».

Этимология этого выражения – загадка не только для иностранцев, но и для рядовых носителей английского языка. В 2015 году на сайте «Quoteinvestigator» было указано, что первоначально в США в том же смысле употреблялось выражение «Church is not out ’till the singing’s done» – «Служба не окончена, пока в церкви поют».

В 1962 году один из американских спортивных обозревателей в качестве «старого изречения» привел фразу «An opera is never over till the last man is dead» – «Опера не окончена, пока не умер последний певец (букв. человек)». Имелось в виду, что множество классических опер заканчиваются гибелью главных героев.

А фразу о «толстой даме», по-видимому, первым произнес Ралф Карпентер, директор по спортивной информации Техасского технологического университета. Случилось это в марте 1976 года, во время финала баскетбольного турнира с участием его команды. В самый напряженный момент игры Карпентер сказал: «The opera ain’t over until the fat lady sings» – «Эта опера еще не окончена, пока та толстая дама поет». Спортивный деятель Билл Морган, которому адресовались эти слова, впоследствии утверждал, что они были импровизацией Карпентера, известного своими шутками. Реплику Карпентера процитировала газета «Dallas Morning News» 10 марта 1976 года.

И поныне «толстая дама» чаще всего встречается в спортивном контексте.

Позднее появилось истолкование: дескать, «толстая дама» – не кто иная, как исполнительница партии Брунгильды в опере Вагнера «Сумерки богов». Прощальная ария этой валькирии длится чуть ли не 20 минут, после чего Брунгильда и все боги Валгаллы погибают в огне. На карикатурах в англоязычной печати Брунгильда неизменно изображалась в виде массивной дамы с внушительным бюстом и рогатым шлемом на голове.

Жвачка для глаз

Резиновая жвачка (chewing-gum) появилась в США в середине XIX века, а в 1870-е годы стала национальной манией. Очень скоро это выражение стало использоваться в переносном значении.

6 апреля 1882 года литературный обозреватель газеты «Chicago Advance» писал о массовом чтиве:

Эти книги – литературная жвачка (chewing-gum of literature), которая не имеет ни вкуса, ни питательной ценности, а лишь поддерживает механический процесс жевания.

В тогдашней России о резиновой жвачке никто не слыхал, однако у Салтыкова-Щедрина мы находим нечто отдаленно похожее: «Все равно, читатель сжует» (рассказ «Похороны», 1878). Тут великий сатирик предвосхитил легендарное «Пипл хавает!» Богдана Титомира.

Выражение «жвачка для глаз» первоначально относилось не к телевидению. До середины 1940-х годов телевизоры были доступны лишь богачам, зато едва ли не каждый американец ходил в кино и слушал радио.

В 1944 году в Нью-Йорке вышла книга «Писатели и их критики». Ее автор, Генри (Анри) Пейр, родился во Франции; в 1933 году он стал профессором французского языка в Йельском университете, а затем – в Городском университете Нью-Йорка. В своей книге он сетовал:

…Ничего нет печальнее, чем видеть пустые лица бывших студентов, когда к тридцати пяти или пятидесяти годам их умственная активность сходит на нет, искры в глазах потухают; они послушно жуют жвачку, чтобы сдержать зевоту, и поглощают киношную жвачку для глаз и радиожвачку для ушей (the chewing gum for the eyes of the movies or the chewing gum for the ears of the radio).

Те, кто когда-то читал Шекспира, Мольера и Байрона, ныне скользят взглядом по заголовкам своих таблоидов, чтобы перейти к развлекательным полосам и пожирать их с тем же покорным чувством скуки, с каким они проглатывают свой гамбургер в обеденный перерыв и свою порцию виски после ужина.