История жизни, история души. Том 2 - [158]
Крепко обнимаю и всегда люблю.
Ваша Аля
В.Н. Орлову
6 февраля 1973
Милый друг Владимир Николаевич, опять я безобразно опаздываю с ответом на Ваше письмо — и хоть были бы тому веские оправдания, а то — ничего, кроме раздробленности времени и тем самым своей собственной, когда не наоборот... О ленинградском вечере>1 доходят хорошие слухи, т. е. вроде бы всё прошло в высшей степени пристойно; всем (кто писал мне или звонил) понравились выступления 1) Комы Иванова>2, 2) А.В. Эйснера>3. Последний меня тревожил наиболее, т. к. он принадлежит к категории факторов неуправляемых — ни изнутри самого себя, ни дистанционно, но и он в данной ситуации вроде бы ощущал берега и не выплескивался из них — и слава Богу!
Вообще же он (был; как теперь - не знаю!) — существо антокольского типа, блестящ, эмоционален, одарён — но всё это (было; как теперь - не знаю!) - пространственно, а не вглубь. М. б. возраст, опыт (Испания, наши родные лагеря с последующей реабилитацией! поздний брак + поздний сын, к<оторо>му сейчас лет 12, а самому Эйснеру - 68!) - нарастили вглубь в том числе и душу? Бывает, хоть и редко...
Что до Комы Иванова, тот — настоящий, вернее — подлинный во всём и ничему не подвлиянный.
Помню его ещё по временам Б<ориса> Л<еонидовича>. Написала «по временам» — и задумалась: сколько же времен (времян??) было в жизни - а по сути, времени как такового не было и уже определенно не будет! Вероятно, время ещё — и свойство человеческого характера? Хорошо мне, что я такой невежественный и первозданно-необразованный человек — могу иной раз и пофилософствовать, не боясь течений и ересей, о которых просто не подозреваю.
Кстати, о временах: а помните ли Вы, что 5 марта с<его> г<ода> стукнет 20 лет со дня кончины Вождя и Учителя? Кого ни спрошу — все забыли. Воистину коротка наша память! И всё лишь оттого, что так привыкли к напоминаниям, да и к умолчаниям. У меня сохранился траурный № «Огонька», привезённый ещё из Туруханска; томов премногих тяжелее этот жиденький, глянцевый журнальчик! Какой был удивительный заупокойный митинг в том удивительном приполярном селе! Белое небо над снегами, как мраморы, самодеятельный духовой оркестр с промерзающим на лету звуком помятых труб (на каждую трубу выдавалось по четвертинке спирта, чтобы не затягивало льдом!), — шаткая трибуна, на к<отор>ую громоздились районные мастодонты, салют из шести винтовок тульского оружейного завода, произведённый шестью районными милиционерами, и над понурой толпой «местных» и ссыльных - срывающийся голос сибирского поэта Казимира Лисовского, прилетевшего из Красноярска на самолёте, на котором и сочинил подходящие к событию стихи. Увы, поэт картавил не хуже Симонова и поэтому, возглашая нечто вроде: «и рыдают над ним рыбаки Туруханска», произнёс вместо «рыбаки» — «ебаки», pardon. Что несколько приободрило скорбящие массы.
На этом сообщении двадцатилетней давности и покидаю Вас пока - авось до скорой встречи, письменной или устной. За окном опять слякоть, тает с трудом накопленный снежок, а с ним вместе, боюсь, и урожай будущего лета. Плохая зима!
Всего Вам и Madame самого доброго-предоброго, здоровья в первую очередь!
Ваша АЭ
>1 Речь идет о вечере, посвященном восьмидесятилетию М. Цветаевой.
>2 Вячеслав Всеволодович Иванов (см. о нём примеч. 2 к письму С.Н. Андрониковой-Гальперн от 27.Х.67 г.).
>3Алексей Владимирович Эйснер (1905-1984) - переводчик, приятель С.Я. Эфрона по Пражскому университету, евразиец, литератор, поэт. В 1936— 1939 гг. воевал в Интернациональной бригаде в Испании, был адъютантом генерала Лукача (Матэ Залки). В 1940 г. вернулся в СССР и вскоре был репрессирован; реабилитирован в 1955 г. Оставил воспоминания о М. Цветаевой: «Она многое понимала лучше нас...» // М. Цветаева в воспоминаниях современников: Годы эмиграции. М., 2002. С. 202-212.
С.Н. Андрониковой-Гальперн
14 февраля 1973
Дорогая моя Саломея, получила Ваше грустное письмецо — да и откуда бы им браться весёлым в наши лета? «Наши» лета говорю вполне всерьёз, ибо та разница в возрасте, которая наличествует - чисто календарная, а по сути — один чёрт!!!
Посылаю Вам переснимочектой фотографии, которую получила от Вас, и с превеликой благодарностью к Вам, к Вере, и к судьбе, сохранившим и приславшим мне это снимочек, приобщаю его подлинник к архиву. Кроме того прилагаю свою самую-самую любимую фотографию — убеждена, что она Вам тоже понравится и заставит Вас улыбнуться; и я ей улыбаюсь, как малой и прелестной частице маминого когдатошнего, незапамятного счастья. Этой девочке посвящены ранние «Стихи к дочери»; увы, во всех своих будущих ипостасях она (девочка) не заслужила ни стихов, ни поэм, ни счастья... Впрочем, всё это не заслугам даруется, а - просто так, как повезёт...
Я помню себя удивительно рано (конечно, не только себя, а и окружающих, окружающее!), в частности, помню, как папа снимал эту фотографию — довольно громоздким тогдашним аппаратом с кассетами — и приговаривал: «умница, умница, только не двигайся!»
<...> Чувствую себя эти дни неважно - болят всякие печенки -селезенки - поджелудочные железы, надо себя холить, лелеять, кормить диэтически и лечить — не умею, не успеваю, беспечно забываю о своем круглейшем одиночестве,
Трехтомник наиболее полно представляет эпистолярное и литературное наследие Ариадны Сергеевны Эфрон: письма, воспоминания, прозу, устные рассказы, стихотворения и стихотворные переводы. Издание иллюстрировано фотографиями и авторскими работами.
Дочь Марины Цветаевой и Сергея Эфрона, Ариадна, талантливая художница, литератор, оставила удивительные воспоминания о своей матери - родном человеке, великой поэтессе, просто женщине со всеми ее слабостями, пристрастиями, талантом... У них были непростые отношения, трагические судьбы. Пройдя через круги ада эмиграции, нужды, ссылок, лагерей, Ариадна Эфрон успела выполнить свой долг - записать то, что помнит о матери, "высказать умолчанное". Эти свидетельства, незамутненные вымыслом, спустя долгие десятилетия открывают нам подлинную Цветаеву.
Трехтомник наиболее полно представляет эпистолярное и литературное наследие Ариадны Сергеевны Эфрон: письма, воспоминания, прозу, устные рассказы, стихотворения и стихотворные переводы. Издание иллюстрировано фотографиями и авторскими работами.
Марину Цветаеву, вернувшуюся на родину после семнадцати лет эмиграции, в СССР не встретили с распростертыми объятиями. Скорее наоборот. Мешали жить, дышать, не давали печататься. И все-таки она стала одним из самых читаемых и любимых поэтов России. Этот феномен объясняется не только ее талантом. Ариадна Эфрон, дочь поэта, сделала целью своей жизни возвращение творчества матери на родину. Она подарила Марине Цветаевой вторую жизнь — яркую и триумфальную. Ценой каких усилий это стало возможно, читатель узнает из писем Ариадны Сергеевны Эфрон (1912–1975), адресованных Анне Александровне Саакянц (1932–2002), редактору первых цветаевских изданий, а впоследствии ведущему исследователю жизни и творчества поэта. В этой книге повествуется о М. Цветаевой, ее окружении, ее стихах и прозе и, конечно, о времени — событиях литературных и бытовых, отраженных в зарисовках жизни большой страны в непростое, переломное время. Книга содержит ненормативную лексику.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.