История жизни, история души. Том 1 - [23]

Вы не сердитесь на меня за то, что я касаюсь этих дел, но по Муль-киным намекам я догадалась, что на Мурзилином фронте не всё благополучно. Ну, ладно.

У меня всё идет по-прежнему. Налаживается новое производство, которое очень меня интересует, — игрушечное. Игрушки делаются из отходов швейного цеха — тряпья, ваты, тряпьё превращаем в пластмассу для кукольных голов, в частности, а из ваты, которую я превращаю по изобретенному мною способу тоже в своего рода пластмассу, делаются очаровательные ёлочные украшения. Мне ужасно жаль, что вы не можете на них посмотреть, они бы вам действительно понравились. Я писала уже вам, что нашим драмкружком руководит режиссёр Гавронский', которого Вы, Лиля, должны помнить, т. к. он Вас прекрасно помнит, равно как и всех артистов Завадского². Он — человек одарённый и культурный, работать с ним приятно, ибо эта работа что-то даёт. Первый наш спектакль — две ерундовских пьески и одна не ерундовская («Рай и ад» Мериме, знаете?) прошли с небывалым у здешней публики успехом. Оформление (по принципу «из ничего делать чего») — моё. Снисходительный режиссёр нашёл у меня «настоящий драматический дар» и сулит мне роль Василисы в «На дне». Я её когда-то играла, но была, как говорится, молода и неопытна, с неопределившимся ещё характером, и роль делала наугад, на слух и на ощупь. Теперь — не так, я чувствую, что внутренне доросла. Как бы не перерасти, чёрт возьми!

Дни стоят великолепные, и ночи тоже. Днём - всё голубое, даже снег, ночью — всё чёрное, даже снег. А такое звёздное небо, как здесь, не над каждой страной бывает. Слежу за тем, как передвигаются и перемещаются созвездия - Орион, например, летом пропадает вовсе и возвращается лишь поздней осенью. Это — одно из моих любимых созвездий, совершенно правильное. Жаль только, что в карте звёздного неба перестала ориентироваться - позабыла. А ребёнком знала её настолько прилично, что вряд ли было что, видимое простым глазом, чему я не знала бы названия.

Вновь появилось северное сияние — оно, между прочим, гораздо менее красиво, чем я представляла себе по сказке Андерсена «Снежная королева».

Ответа из Президиума ещё не получила, но по срокам он должен прибыть вот-вот. Вряд ли он что-нб. изменит в моём существовании. Лилечка, а где Пастернак?³ Вы про него ничего не писали, а я, кажется, не спрашивала.

Если будет минуточка времени, напишите мне о своей работе, давно Вы мне ничего о ней не сообщали.

Пока крепко, крепко целую обеих, жду известий.

Ваша Аля

' Александр Иосифович Гавронский (1888-1958) происходил из семьи богатейших чаеторговцев Высоцких. За революционную деятельность был приговорен царским судом к смертной казни, бежал за границу. Окончил философский факультет Марбургского и филологический Женевского университетов, а также Институт Ж.-Ж. Руссо. Автор работ «Логика чисел» и «Методологические принципы естествознания». В 1916-1917 гг. работал режиссером Цюрихского и главным режиссером Женевского театров. По возвращении в Россию в 1917 г. был режиссером Незлобинского театра, а затем ответственным режиссером Гостеатра-студии им, Шаляпина. Один из первых режиссеров советского кино. Арестован в 1935 г.

² В 1924 г. молодой режиссер Юрий Александрович Завадский (1894-1977) с группой из шести актеров, в числе которых была и Е.Я. Эфрон, ушел из Студии Е.Б. Вахтангова и начал строить новый театр. В 1924-1931 гг. Е.Я. Эфрон была режиссером этого театра и педагогом студии при нем. В 1931 г. из-за тяжелой болезни ей пришлось выйти на инвалидность.

³ 14 октября 1941 г. Б.Л. Пастернак выехал в Чистополь к семье, но с конца сентября по 26 декабря 1942 г. находился в Москве по издательским делам.

Е.Я. Эфрон и З.М. Ширкевич Ракпас, 12 апреля 1943

Лиленька и Зина, родные мои, пишу вам наспех, чтобы письмо поспело к именинам¹. Как бы хотелось встретить их вместе с вами и как следует отпраздновать, радостно, по-весеннему.

Весна и у нас чувствуется, снег осел (не осёл, вы сами догадались!) - и почернел, ночью подмораживает чуть-чуть слегка, а днём на солнышке тает. Дальний лес насторожился, чувствует весну. Месяц совсем молодой, такой тоненький, такой хорошенький, остророгий. Вот месяц я люблю, а луну — нет, таким от неё для меня веет холодом, даже в летнюю жару. И свет у неё не настоящий. Она для меня как постоянное напоминание о смерти — душу леденит.

Живу без перемен. Всё живу, всё надеюсь на что-то хорошее. И верю, что хорошее будет ещё. А что касается каждого сегодняшнего дня — знаю, что бывает лучше, но что бывает и значительно хуже, и не унываю.

Хочется вас всех видеть очень, хочется говорить с вами, утешить, когда грустно, и рассмешить даже, ибо этой способности я ещё не утратила. Я ведь ещё очень весёлая, родные мои, узнав много горя, я всё равно не разучилась смеяться и даже радоваться. И это мне помогает вынырнуть из любого убийственного настроения.

Родные мои, целую вас нежно-нежно обеих, всем сердцем всегда с вами.

Пишите мне - ведь от вас так давно ничего нет, да и от Нинки тоже.

Простите за краткость и несуразность, тороплюсь, следующее письмо будет большое и подробное.