История зарубежной литературы конца XIX – начала XX века - [4]
Согласно теории позитивизма подлинное знание о мире могут дать только науки, опирающиеся на конкретные факты. Истинным является только то знание, которое получено и проверено опытным путем. Все мистическое и метафизическое должно быть устранено из области научного познания.
Ключевое положение позитивистской философии О. Конта заключается в утверждении, что познанию подлежат лишь факты эмпирического опыта, явления, а не сущности: «Мы считаем, безусловно, недоступным и бессмысленным искание так называемых причин, как первичных, так и конечных». Говоря другими словами, наука не должна стремиться к постижению сути явлений. Она должна отвечать на вопрос, как происходит то или иное явление, а не почему. Например, ученый-физик должен стремиться понять, как действует закон всемирного тяготения, но не задаваться вопросом, почему этот закон действует?
Таким образом, все исследования сводились позитивизмом к простому описанию деталей и фактов внешнего мира. О. Конт провозглашает требование изучать только достоверные факты, не делая при этом никаких обобщений, не выводя никаких закономерностей. Разрабатывая идею общества как развивающегося организма, О. Конт стал одним из основоположников социологии, создал эволюционную теорию социального развития, систему законов и принципов социологии.
Французский философ, историк искусства Ипполит Тэн развивает некоторые положения концепции О. Конта. Во «Введении к истории английской литературы» он выделяет три фактора, формирующие личность человека, народ и культуру. Это раса, среда и момент.
Раса – врожденные, наследственные склонности, которые появляются вместе с человеком. Обстоятельства могут рассеять народ по свету, изменить в течение веков его облик, однако духовное и кровное родство все равно будет обнаруживаться в языках, религиях и философских системах данной расы. Раса – стабильный фактор, это то, что лежит в основе личности, народа или культуры.
Среда – это окружающий человека материальный мир: климат, географическое местоположение, религиозные традиции, нравственные представления, политические и экономические события, социальные условия и прочее. Эти относительно случайные обстоятельства, считает И. Тэн, накладываются на первичную базу расы.
И, наконец, момент – определенная историческая эпоха. тот или иной период истории – это не просто какой-то условный отрезок времени, но прежде всего определенное мировидение, которое оказывает огромное влияние на человеческую личность, характер культуры и духовную атмосферу данного общества.
В целом человек и мир рассматривались позитивистами как итог определенных процессов, как нечто такое, что можно разложить на части и логически объяснить.
Философия позитивизма оказала большое влияние на методологию естественных и общественных наук второй половины XIX века (социология, право, политическая экономия, историография, литературоведение), на формирование эстетических принципов такого литературного течения рубежа веков, как натурализм (Ж. и Э. де Гонкур, Э. Золя, П. Алексис, Ж. – К. Гюисманс и др.).
Социологическая сторона позитивизма получила свое развитие в трудах английского философа-позитивиста Герберта Спенсера (1820—1903). Он утверждает, что деление общества на классы является следствием биологических причин (одаренность и деловитость одних и леность и тупость других), что оно так же естественно, как и строение живого организма. Г. Спенсер распространяет теорию эволюции Ч. Дарвина на все человечество, создав социальный дарвинизм. Его философская концепция оказала большое влияние на Д. Лондона, т. Драйзера и многих других писателей.
Большой популярностью на рубеже XIX—ХХ веков пользовалась философская теория Артура Шопенгауэра (1788—1860). В своем основном труде «Мир как воля и представление» (1819) философ рассматривает мир в качестве производного некой духовной силы, которой дает наименование «Мировой Воли». Это основа всех вещей, истинная сущность мира, которая для человека представлена в форме бесчисленных объектов природы и истории. Она иррациональна, не подвластна никакому контролю, и постижение ее с помощью разума невозможно.
Мировая Воля не соотносится ни с какими идеалами или морально-нравственными ценностями человека. Она абсолютно безразлична к своим творениям в мире явлений, к живым существам и к людям, которые брошены ею на произвол случайно складывающихся обстоятельств.
А. Шопенгауэр утверждает, что мир, являющийся нам в представлении, выступает в форме, зависящей от познающей способности субъекта. Другими словами, человек различает в мире не реальность, а свое представление, свои знания об этой реальности. Мир, каким мы его знаем, – в значительной мере наше собственное создание. Это значит, что позитивная или негативная оценка цвета, звука, запаха, а также признание или отрицание разного рода нравственных ценностей и вытекающие из этого интерпретации и концепции реальности, – все это больше проекции представлений человека о мире, чем подлинная реальность.
Однако это не означает, что мир непознаваем. Его постижение возможно, но только через интуицию, иррациональные чувство или через творческое озарение, но никак не через рациональное познание. немецкий философ оспаривает такую категорию познания, как разум, который, согласно его учению, функционирует не по своему рациональному плану, а по иррациональным указаниям Мировой Воли.
«Любовь во время карантина» – сборник добрых, теплых, лиричных и вдохновляющих рассказов современных русскоязычных авторов, в котором слово «карантин» перестает быть синонимом тревоги и беспокойства. Здесь собраны двадцать историй о любви и ее переосмыслении на фоне пандемии: любви к себе и близким, любви романтической и дружеской.
Курс лекций посвящен творчеству Франца Кафки в контексте культуры и литературы ХХ века. В книге очерчены контуры кафкианского художественного мира, представлены различные варианты интерпретаций новеллы «Превращение» и романов «Америка», «Процесс», «Замок». Отдельная часть посвящена восприятию наследия писателя в русской культуре и судьбе публикации его произведений в СССР. В книге впервые на русском языке опубликована новелла Карла Бранда «Обратное превращение Грегора Замзы» (1916).
Глава из книги "История русской литературы с древнейших времен до 1925 года". Д. П. Святополк-Мирский.
Сюжет новой книги известного критика и литературоведа Станислава Рассадина трактует «связь» государства и советских/русских писателей (его любимцев и пасынков) как неразрешимую интригующую коллизию.Автору удается показать небывалое напряжение советской истории, сказавшееся как на творчестве писателей, так и на их судьбах.В книге анализируются многие произведения, приводятся биографические подробности. Издание снабжено библиографическими ссылками и подробным указателем имен.Рекомендуется не только интересующимся историей отечественной литературы, но и изучающим ее.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».