История западноевропейской музыки до 1789 года. Том 1 (до XVIII века) - [24]
Любопытно, что мелодия этого гимна была известна в Х веке — с латинским же текстом «Оды к Филлис». Еще более любопытно, что текст гимна св. Иоанну был распространен с иной музыкой, совершенно отличной от мелодии, которой остроумно воспользовался Гвидо. В таком виде гимн был распространен ранее реформы Гвидо (встречается неоднократно в более ранних рукописях). Не исключено, что Гвидо д’Ареццо воспользовался словами гимна св. Иоанну, соединив этот текст с иной мелодией, удобной для запоминания первых слогов строк, вместе со звуками определенной высоты. Иными словами, Гвидо изобрел свой мнемонический принцип, нашел новую (для гимна) мелодию, соответствующую намеченной цели обучения певцов. Возможно, что он нашел ее в «Оде к Филлис», во всяком случае это не исключено.
Если сама по себе мнемоническая идея Гвидо о гексахорде, извлеченном из гимна, была удачной и простой в применении, то развившаяся затем из нее система так называемой сольмизации оказалась очень громоздкой и сложной для. певцов, которые должны были ориентироваться в сплетении и наложениях гексахордов, охватывающих весь певческий диапазон. В сольмизационной системе весь этот реальный диапазон (то есть охватывающий регистры мужских и детских голосов) рассматривался как сумма единообразных гексахордов. Вся диатоническая скала от соль большой октавы до ми второй (отсюда сольмизация) разделялась на гексахорды, строящиеся от каждого до, от каждого фа (как исключение с си-бемолем) и от каждого соль. При этом они были не только одинаковы по структуре (тон-тон-полутон-тон-тон), но и получали в этой системе одни и те же наименования звуков: первый звук всегда ут, последний — ля, полутон всегда ми — фа. Следовательно, эти наименования — с нашей точки зрения — оказывались скользящими: если гексахорд строился от нашего соль, то это было уже до, а полутон си — до становился последованием ми — фа и т. д. Если какая-либо мелодия не укладывалась в гексахорд, то певец, спевший до, ре, ми, фа, соль, ля и желающий взять си-бемоль, должен был осуществить мутацию, то есть «перейти» в гексахорд от фа, назвать свое ля — ми (третьей ступенью нового гексахорда) и взять уже от него новое фа, то есть «наше» си-бемоль. Отсюда, между прочим, возникли сложные составные названия звуков, известные еще в XVIII веке: ля малой октавы — «a-la-mi-re» (по-латыни а, в одном гексахорде-ля, в другом-ми, в третьем-ре), соль большой октавы — «гамут» и т. п. (пример 16)
Сольмизационная система
Сольмизационная система несомненно отражала и существенные противоречия, характерные для музыкальной теории в отношении к практике. Средневековые теоретики стремились канонизировать ее как чисто диатоническую систему (исключение допускалось только для си-бемоль при построении гексахорда от фа), а с другой стороны, всячески избегали тритоновых последований в мелодике. Здесь возникало противоречие: если вслед за си-бемоль певец должен был взять ми, то он, избегая тритона, понижал его (ми-бемоль) и появлялась альтерация. В конце концов на практике музыканты пришли к тому, что, кроме трех гексахордов, можно построить еще ряд других, но в этом случае возникнут новые альтерации. Получалось, что сольмизационная система, расширяясь, утрачивала свои чисто диатонический. характер, а теория одновременно называла альтерированные звуки «фальшивой музыкой»… Теория и практика явно расходились.
Со временем это расхождение становилось все ощутимее. В XIV веке теоретики сами признавали, что без «фальшивой музыки» нельзя исполнить ни одного мотета. Тем не менее обучение по сольмизационной системе продолжалось и тогда, когда на практике мажор и минор одержали решительную победу над средневековыми ладами с их модальностью. В одной из кантат Алессандро Скарлатти дается шуточное описание (и пародирование) урока по этой системе.
Средневековая теория разрабатывала не только учение о ладах, нотацию и сольмизационную систему. С XI века и особенно позднее ее очень занимали проблемы многоголосия и соотношения длительностей (модусов, затем мензуры) в музыкальном искусстве. Но эти области музыкальной теории развивались главным образом в условиях новой музыкальной практики XII — XIII — XIV веков. Здесь уже открывается перед нами иной период в истории музыкальной культуры средневековья.
НОВЫЕ ЯВЛЕНИЯ В МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
С конца XI века, в XII и особенно в XIII веках в музыкальной жизни и музыкальном творчестве ряда западноевропейских стран проступают — сначала менее заметно, затем все более ощутимо — признаки нового движения. От первоначальных средневековых форм музыкальной культуры развитие художественных вкусов и творческой мысли идет к иным, более прогрессивным видам музицирования, к иным принципам музыкального творчества. Это еще отнюдь не значит, что произошел какой-либо переворот в воззрениях на музыку в обществе или в отношении к ее созданию. Наметился именно процесс, который затем развернулся в пределах средневековья, в исторических условиях зрелого феодализма.
