История Японии - [11]
Большинство обнаруженных костей рыб принадлежит тем видам, которые ловятся в бухтах во время приливов: окунь, кефаль и др. Однако встречающиеся кости рыб и животных, обитающих в открытом океане (тунца, акулы, ската и даже кита), свидетельствуют о развитом и искусном морском промысле. При лове рыбы использовались сети, сплетенные из растительных волокон, с грузилами из камня и керамики, костяные (в основном, из кости оленя) крючки и гарпуны. Последние были изобретены в среднем Дзё̄мон — приблизительно в то же время, когда появились долбленые лодки. Рыбаки доходили на них до островов Садо и Микура, пересекали пролив Цугару и Корейский пролив. Лосось, обитавший в реках и на морском мелководье на севере Японии, был одним из основных источников белковой пищи для обитателей тех мест. Для речной ловли использовались ловушки-загоны.
Анализ костных останков показывает, что обитатели побережья, чья пища была богаче белками, обладали более крепким телосложением, чем жители внутренних районов страны.
Начало морского промысла имело особое значение, ибо стало определяющим для развития существенных черт японской культуры (в широком смысле этого слова), сохранившихся до настоящего времени. В общеисторической перспективе значение охоты для населения Японии с течением времени уменьшалось, а зависимость от ресурсов моря, напротив, росла.
Особенности природных условий Японии позволяли ее обитателям использовать альтернативные источники пищи в зависимости от сезонных изменений, миграций, погодных условий и т. д. Так, анализ содержания «раковинных куч» показал, что сбор раковин особенно активно велся весной и менее интенсивно — летом. Осенью и зимой этот вид хозяйственной деятельности замирал. Это объясняется тем, что весной собирать раковины достаточно просто, а другие пищевые ресурсы менее доступны. Осенью и ранней зимой люди сосредотачивались на сборе растительной нищи (наиболее практичным, т. е. легко сохраняемым видом были каштаны, грецкие орехи и желуди), ловле мигрирующих пород рыб и охоте на перелетных птиц. Зимой же основным источником пищи служила охота. Из крупных млекопитающих люди периода Дзё̄мон больше всего охотились на оленя и кабана (с помощью луков и стрел с каменными и костяными наконечниками). Для ловли барсуков, енотовидных собак и зайцев применяли капканы.
Уже в средний Дзё̄мон присваивающее хозяйство в Японии отличались высокой продуктивностью. Таким образом произошло формирование доземледельческого хозяйственного уклада, основанного на охоте, собирательстве и активном морском промысле. И период Дзё̄мон произошла кардинальная диверсификация источников пищи, которая всегда служит одной из основных характеристик устойчивости хозяйственной системы.
Поселения периода дзё̄мон
Одним из важных социальных последствий начала морского промысла в период Дзё̄мон было появление поселений на морском побережье, ранее практически отсутствовавших. Причем рыбацкие поселения, не будучи столь многочисленными, как удаленные от моря, демонстрировали абсолютное превосходство по концентрации населения: если поселения охотников-собирателей (в основном, в горных районах) состояли из 4–5 жилищ площадью по 5-15 кв. м, то прибрежные насчитывали по несколько десятков жилищ, причем площадь некоторых из них составляла от 20 до 40 кв. м. Это означало, что население горных районов мигрировало в долины, псе больше концентрируясь в прибрежных районах. Одновременно начали складываться отличные друг от друга субкультуры жителей побережья и внутренних областей архипелага.
За последнее время было раскопано несколько значительных поселений периода Дзё̄мон. В наиболее крупном из них находилось до 400 жилищ (использовались в разное время на протяжении жизни нескольких поколений). Они располагались по окружности вокруг центральной «площади».
В одних и тех же поселениях имелись жилища различных типов. План жилища представляет собой прямоугольник или чаще круг диаметром в 4–5 м. Пол, заглубленный на глубину от 50 см до 1 м, иногда покрыт каменным настилом, однако более обычным был земляной пол. В центре жилища обычно находился каменный или керамический очаг. В самом начале периода Дзё̄мон очаг выносился за пределы жилища. Деревянный каркас дома покрывался корой или листьями. Встречаются также и более крупные строения. Так, на стоянке Сугивадай в префектуре Акита обнаружено прямоугольное строение площадью в 273 кв. м с десятью очагами. Вероятно, оно могло служить в качестве коллективного жилища в зимнее время.
Изучая период Дзё̄мон на основе этно-археологического подхода (т. е. интерпретации археологического материала с помощью сравнительного этнографического анализа), японский исследователь Ватанабэ Хитоси пришел к важным выводам общего характера:
1. Среди охотников, рыболовов и собирателей большей оседлостью обладали те группы, которые были заняты интенсивным производством керамики. Обилие и разнообразие обнаруженной керамики позволяет с большой долей вероятности предполагать значительную степень оседлости (время необходимое для ее изготовления, а также невозможность возить с собой большое количество утвари).
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.