История яхты «Паразит» - [44]

(Легкий молочный туман стелется над морем. С ноков рей падают тяжелые капли росы. Поскрипывают снасти. Мягко рокочет море. Из кубрика доносится женственный кашель Роберта Поотса).

Дик Сьюкки. В Советской стране нас будут судить, но у меня есть пролетарское происхождение… Только передать мне его некому: детей у меня нет.

(Радостно бьют склянки).

Хлюст (кашляет).

Дик Сьюкки (со сладкой горечью). Билли Палкой! Вот идут истинный капитан и его невеста.

(Из-за фок-мачты показываются Корсар и Маруся. Они идут, прижавшись друг к другу, и дышат в такт дыханию моря. Падучая звезда на мгновенье освещает влюбленных).

Корсар. Любовь моя!..

(В трюме лязгают цепи).

Маруся (вздрагивает).

Корсар. Не бойся, дитя! Если бы совесть… (проходят).

Дик Сьюкки (вполголоса, лирически):

Тари-ра-рам, увы, увы,

Эй хум ту хев хеп хеп!

(Из светлого квадрата кают-компании выходит Долинский).

Дик Сьюкки.

Красотка Мэри для меня

Варила б суп и хлеб…

Хлюст. Брось, Сьюкки, тоску наводишь!

Долинский. Друзья, кто тут?

(Молчание. Слышно, как присутствующие обрастают идеологией).

Долинский. Товарищи, кто тут?

(Порыв ветра).

Голоса. Это мы… Это мы… Это мы…

(Лязг цепей).

Долинский. Чичикова кормили?

Акулина и Хамелеон (подымаются из люка со свечой и миской, при чем дрожащее пламя озаряет Бурдюкова и Опанаса, сидящих на кнехтах). Я, надысь, ему бараньи обрезки носила. Наш обед когда ишшо поспеет, а предатель уже жрамши! Дела-а!

Бурдюков. Ел мясо?

Акулина. А го как же? С костями сожрал!

Опанас (отрывисто). Лицемерие буржуазной культуры!

Долинский. Друзья и товарищи… Что делать с Анной?

(Пауза).

Голос Корсара. Высадить на необитаемый остров!

(У борта возникает Роберт Поотс).

Роберт Поотс. Мы догадываемся…

(Ироническое молчание).

Бурдюков (громко). Советский растратчик подлежит советскому суду.

Корсар (подходит с Марусей). Требую, как милости, последнего возлияния старой романтике!

(Общий ропот. Утренний бриз гасит свечу).

Опанас (про себя, с Гамлетовской рассудительностью, как бы мелодекламируя). — Предположим, он уже отсидел… Предположим, он уже вышел… В заключении он тачал сапоги и лепил для продажи ожерелья из черного хлеба… Этим легким трудом он скопил себе деньги в сберегательной кассе ардома… Вот он снова вступает на службу… и снова… растратил…

Акулина. А беспременно!

Опанас. Грязь и накинь старого мира нам не нужны! Старой романтике мы отдадим охвостье прошлого… (повышает голос): Бери его, Корсар — он твой!

Корсар. Мы высадим его на близлежащий необитаемый остров. Мы дадим ему воды, сухарей и пороху. Пусть живет!

Маруся. Милый!.. Есть ли острова на Черном море?

Корсар. О! Хм-м…

Роберт Поотс (возникая сбоку). Я полагаю, что остров — это кусок материка, окруженный со всех сторон водной пучиной.

(Рассвет. На грот-мачте вспыхивает розовый огонек зари. Туман падает, как парус. Бьют склянки. Блеет овца).

Старый турок (во сне). Алля, илль ля ла, вах Магомет рассуль алля! (просыпаясь) Тьфу! Маруся. С добрым утром. Турок (овце). Вах-вах, мамаджан! Льель-лья! Корсар. Поднять якоря!

Маруся. Милый…

(Суета отплытия. Перемена мест слагаемых. Яхта крейсирует в пяти кабельтовых от берега. Прибрежные скалы сбрасывают утреннюю дымку).

Голос фотографа (сверху.) Остров на правом галсе!

Корсар (с мостика). Необитаемый?

Голос фотографа. В этом роде.

Корсар. Стоп!

(Яхта останавливается неподалеку от каменного островка, окруженного водой).

Корсар. Ввести преступника!

Дик Сьюкки и Хлюст (на разных языках). Билли Палкой!

(Выводят из люка помертвелого от страха узника. Глаза его блуждают по нокам рей и, не найдя веревки, закрываются).

Корсар. Позвать кузнеца!

(Смятение).

Корсар. Расковать мерзавца!

(Двойное смятение).

Юхо Таабо (медленно подымается из машинного отделения). Я тебя заковывал, я тебя и раскую. (Спускает Чичикова с цепи и возвращается к себе домой).

Хлюст. Издеваться-то будем или нет?

Чичиков (трясясь). Дя-деньки-и, не буду! Дядень-ки-и, православные! Чтоб мне на том свете ни отца, ни матери!..

Долинский (произрастая из кубрика, где созревал для новой жизни). Довольно, Анна!

Корсар. Вас ожидает одиночество. В мире и молчании обдумайте содеянное вами. Разводите огород, копайте землю. Некоторые, как я читал, питались неплохо. Не мстить мы вам хотим, а исправить вас… Вот — остров, на котором вы окончите свои дни, если только встречная фелюга не подберет вас уже возрожденного для общества. Это — прелестный уголок. Сейте бобы, одевайтесь шерстью животных, размышляйте, купайтесь… Читайте книгу природы.

Чичиков (мечется в ужасе). Я н-не ум-мею п-пла-вать.

Фотограф. Анна, Анечка!.. Я умоляю вас, спокойно!

Долинский. Мы учли это, Анна!

Корсар. Шлюпку! Припасы!

(Роберт Поотс приносит из камбуза сухари в полотняном мешке и анкерок с водой. Дик Сьюкки за шиворот спускает и шлюпку хрипящего в припадке Чичикова. Хлюст садится вместе с ними, все угрюмо молчат).

Фотограф (глотая рыданья, защелкивает кассету). Готово. Кажется, передержал.

Корсар (Марусе). Принеси, котик, из моей каюты порох! На полочке справа, знаешь? В баночке из-под кофе.

(Маруся вихрем проносится в каюту капитана и обратно на капитанский мостик. Сьюкки принимает порох. Шлюпка отчаливает. Все взгляды устремлены на скалу. Вскоре Дик и Хлюст довозят пленника до места его успокоения. Шлюпка пускается в обратный путь