История XX века в лицах: Тайные факты о людях, делавших историю - [68]

Большую часть своего заключения Хонеккер отсидел в тюрьме Бранденбург-Герден — не лучшем месте для знакомства с девушками. Только когда весной 1944 г. вместе с другими заключенными его послали в Берлин, чтобы под охраной устранять разрушения, причиненные бомбардировками, он снова увидел женщин. Хонеккера и его товарищей по заключению на время их работ в столице рейха держали в женской тюрьме на Барнимштрассе. Там он, очевидно, быстро стал любимцем охраны, состоявшей из женщин, которые поступили на государственную службу до 1933 г. и поэтому не были «надзирательницами-нацистками». Ему особенно понравилась младшая надзирательница — ее тоже звали Шарлотта. Как и он сам, во времена Веймарской республики она состояла в рабочем спортивном объединении «Ель»; это помогло установить контакт. Вместе они стали тайком слушать новости на немецком языке, которые передавали Би-би-си или радио Москвы. Но это был не единственный общий интерес. Вера Кюхенмайстер, в то время соседка этой надзирательницы по квартире на Ландсбергерштрассе в центральном районе Берлина, вспоминает: «Если рядом с девушками, которые дома или на работе постоянно окружены женщинами, вдруг появляются молодые люди, что-то в них пробуждается. В такие времена людям чего-то не хватает». Естественно, то же можно было сказать и о заключенных.

«Он говорил, что Шарлотте он обязан жизнью, потому что без ее помощи он бы не выжил».

Вера Кюхенмайстер

Насколько крепкими стали узы скоро между Хонеккером и Шарлоттой, обнаружилось в марте 1945 г. Тогда Хонеккер вместе и его товарищи по заключению воспользовались случаем и, находясь на работах, сбежали. Его первая дорога на свободе привела его на Ландсбергерштрассе, которая находилась в двух шагах от тюрьмы на Барнимштрассе. Парадоксальная ситуация: сбежавший заключенный прячется как раз у своей надзирательницы. В дни гибели Третьего рейха это был не лучший выбор — охранницу, скрывавшую коммуниста, наверняка судили бы только что созданным показательным военно-полевым судом. Что уж тут говорить о самом Хонеккере? Но Шарлотте даже удалось тайно переправить его обратно в тюрьму, и она позаботилась, чтобы его «несанкционированная отлучка» осталась без последствий.

Незадолго до окончания войны Хонеккера перевели обратно в Бранденбург, и молодое счастье было разбито. Такой перевод был небезопасен, потому что еще 20 апреля 1945 г. эсе-совцы казнили там политических заключенных, прежде чем Красная армия неделей позже освободила тюрьму. Но Хонеккеру повезло. Он целым и невредимым дождался прихода советских войск и на свой страх и риск сразу снова отправился в Берлин. Его целью была квартира возлюбленной на Ландсбергерштрассе, где он в добром здравии и появился в начале мая.

Всю жизнь Хонеккер не любил распространяться о подробностях отношений с охранницей из тюрьмы на Барнимштрассе. Поэтому существует путаница даже с именем этой женщины, которой Хонеккер стольким обязан. Вера Кюхенмайстер называет ее Лоттой Грунд, потому что ее мать, которая тоже жила на Ландсбергер штрассе, все звали «бабушка Грунд». Кюхенмайстер даже вспомнила, что после окончания войны Хонеккер женился на этой Лотте Грунд. То, что долгое время было домыслами, теперь может быть доказано. В канцелярских шкафах берлинского отдела загса № 1 нашелся документ, согласно которому Эрих Хонеккер в 1946 г., накануне рождественского сочельника, сочетался браком с «охранницей Гертрудой Маргаретой Шарлоттой Шанюль». Нет сомнений, что Лотта (Шарлотта) Грунд и Шарлотта Шанюль — одно и то же лицо. Что касается различий фамилии, с ними разобраться пока не удалось. Возможно, мать Шарлотты еще раз была замужем и при этом взяла фамилию своего второго супруга — Грунд.

В официальной историографии ГДР первый брак Хонеккера замалчивался — никакой Шарлотты Хонеккер не существует ни в одном из большей частью сухих трудов, посвященных жизни Хонеккера. Франк-Иоахим Херрман, много лет работавший секретарем Хонеккера, заявил по этому поводу, что его шеф производил такое впечатление, будто не хотел, чтобы его расспрашивали о подробностях: «Коммунист женится на надзирательнице нацистской тюрьмы, в бывшей ГДР это было крайне проблематичной ситуацией». Существовало неписаное требование соблюдения чистоты, которое исключало такие человеческие отношения, так сказать, из-за идеологических противоречий. Тогда временно существовали большие строгости. И если об этом не упомянули один раз, то не нужно было упоминать этого и впредь». У прежних спутников Хонеккера Шарлотта Шанюль также не оставила неизгладимого впечатления. Вера Кюхенмайстер припоминает «сдержанную, но очень прямолинейную особу. Было чувство, что на нее можно положиться. Хотя она была хрупкого сложения, в ней было что-то материнское». Видимо, именно такие материнские черты искал Хонеккер — как позднее в Эдит Бауман — в этой женщине, которая была на девять лет старше него. Это подтверждает Вера Кюхенмайстер: «Ему нужны были женщины-матери.

«Для молодежного активиста ин был немного староватым, как сказали бы на Западе, плейбоем, который пытался с большим рвением изображать моложавость — но всегда в этаких сухих, жестких рамках марксизма-ленинизма и партийной дисциплины. Мне это всегда казалось весьма наигранным, неестественным и в принципе несвободным».