История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 - [37]

Для чего и нахожу нужным предписать вам, чтобы вы, коль скоро получите известие об отъезде посланника Италийского, из Константинополя, со всей вверенной вам армией двинулись вперед, таким образом, чтоб войска, составляющие первую линию оной, приближались, поколико возможно, к Днестру, и были бы в совершенной готовности перейти через сию границу по получении первого повеления, которое о том от нас дано вам будет».

Порта молчала и на требование Италинского не давала никакого ответа. С одной стороны, русский и английский посланники убеждали ее сохранить с Россией мир и доброе согласие; с другой, французский посол своими требованиями вел султана к нарушению трактатов, следовательно, к враждебному действию против России. Султан Селим долгое время не знал, какому влиянию следовать: русскому и английскому или французскому. Озадаченный новыми победами Наполеона над пруссаками, он опасался дать решительный ответ и как будто выжидал указаний Бонапарте, в то время обращавшего на себя всеобщее внимание.

Возгоревшаяся между Францией и Пруссией война навлекла гибельные последствия на последнюю. В двух сражениях, при Ауэрштедте и Пренцлау, Пруссия лишилась почти всей своей армии, и Берлин перешел в руки французов. Города Штеттин и Кюстрин также сдались неприятелю, и Наполеон приближался уже к Висле. Император Александр, принимая живое участие в несчастий, постигшем его союзника, и не менее того помышляя об обеспечении собственных границ, приказал двум армиям, бывшим под начальством генералов Бенигсена и Буксгевдена, вступить в пределы Пруссии и, соединившись с королевскими войсками, действовать общими силами против неприятеля.

Одновременно с этим, чтобы не подать Порте повода к заключению, что Россия слишком озабочена действиями против французов, император приказал генералу Михельсону вступить с вверенными ему войсками в Молдавию и Валахию. Вступление это удивило членов дивана, не допускавших возможности, что Россия была в состоянии бороться одновременно с двумя столь сильными противниками. Хотя Себастиани и старался успокоить султана и убеждал его отвергнуть требование Италинского, но заявление английского посла, что он призовет английский флот к Константинополю, если не будут исполнены желания России относительно Молдавии и Валахии, заставило Порту согласиться на восстановление господарей князей Ипсиланти и Мурузи. Она сознавала, что движение Михельсона в Молдавию и Валахию, делая его владельцем запасов продовольствия, заготовленного для турецкой армии, было гораздо опаснее объявления войны.

Признавая уступку Порты делом нечистосердечным и имея в виду, что занятие нашими войсками Молдавии и Валахии должно было служить только к скорейшему побуждению турецкого министерства согласиться на остальные наши требования, император не отменил повелений, данных Михельсону, но приказал Италийскому повторять свои настояния по прочим статьям данной ему инструкции. Графу Гудовичу приказано было, однако же, до уведомления не начинать военных действий[151], а, напротив, сохраняя дружественные отношения с турецкими пограничными начальниками, склонять их на нашу сторону.

«При первом шаге военных действий, – писал барон Будберг графу Гудовичу, – и даже при сомнении о разрыве нашем с Портою, осторожность требует удостовериться, нет ли каких тайных сношений между Баба-ханом и турецким двором, невзирая на оказательство ныне возгоревшейся неприязни, может быть только наружной. Во всяком случае, настоит нужда не допустить турок соединиться с персиянами, чтобы не иметь против себя в одно время двух неприятелей.

Достижение сей первоначальной цели весьма важно для дальнейших наших действий, военных и политических. Открывшаяся недавно вражда между Портой и Баба-ханом весьма к тому благоприятствует, буде сии слухи справедливы. Как скоро разрыв с турками у нас решительно воспоследует, кажется, не бесполезно было бы отправить к Баба-хану доверенную особу, с обнадеживанием нашей помощи против турок и с изъявлением желания вступить с ним в мирные переговоры. Причем можно внушить ему, что российский двор, будучи издревле в союзе с шахами персидскими, при успешном действии оружия употребит все старания, чтобы возвратить Персии завоеванные от нее турками провинции. Известно, что в числе сих находится Карс, Баязет и Эрзерум, составлявшие прежде часть Курдистана. Объяснения, касающиеся до уступки земель по Куру и Араксу и до признания его в шахском достоинстве, можно отложить до формальных переговоров чрез посредство уполномоченных с обеих сторон, а на сей раз, кажется, достаточно было бы заключить с Баба-ханом перемирие, с тем чтобы вслед за сим от него отправлены были уполномоченные в С.-Петербург.

С другой стороны, не менее нужно стараться приобрести доверенность и добрые расположения пограничных пашей турецких, которые, невзирая на повеления, от Порты получаемые, могут оказать нам важные услуги, пользуясь независимостью, в коей они находятся, и своевольным образом управления тамошними пашалыками»[152].

Приехав в Тифлис, граф Гудович узнал, что карсский паша, казавшийся преданным России и во владениях которого приобреталась большая часть провианта для наших войск, присылал за грузинским лекарем. Главнокомандующий тотчас же отправил ему в подарок соболью шубу в 600 рублей и своего доктора, которому поручил внушить паше, что Россия всегда бывает признательна к тем людям, которые оказываются к ней доброжелательными