История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - [4]
«Мы наверно знаем, что драться против великого Государя нам трудно, – писали жители Сигнаха тем же агаларам, – но мы до стеснения были доведены… Можем ли мы увериться, чтобы пролитие толикой христианской крови и противность Государю могли быть кем-либо прощены? Ныне все вообще: Кахетия, горцы и на плоскости живущие лезгины – соберемся в Сагореджо… Мы собою рискнули и себя на смерть отдали. Нам умереть – Государю убыток, и их (русских) побить – тоже Государю убыток».
В Сагореджо находился штаб Нарвского драгунского полка, шефом которого был генерал-майор Портнягин, бывший в то же время начальником Сигнахского и Телавского уездов. Он был поставлен обстоятельствами в критическое положение: из всего полка Портнягин мог собрать только до 150 человек драгун. До Тифлиса было 90 верст, и помощь могла прийти в Сагореджо не ранее как дня через три. К тому же главнокомандующего в то время не было в Тифлисе – он отправился в Баку, Кубу, Дербент и для введения нового управления в новопокоренной Кюринской области. Приближение персиян к нашим границам заставило маркиза Паулуччи проехать в Карабаг; но едва только он успел собрать там отряд и поручить его Котляревскому, как, получив известие о восстании в Кахетии, отправился в Тифлис, где присутствие его было более чем необходимо.
С получением первых известий о восстании генерал Портнягин просил о присылке ему подкреплений, но, за отсутствием маркиза Паулуччи, все распоряжения производились весьма вяло и нерешительно. В Сагореджо в первое время хотя и было тихо, но, видимо, жители находились в сильном беспокойстве. Вооруженные с головы до ног, они каждую минуту ожидали прибытия к себе инсургентов. Старшина селения предъявил Портнягину полученное им письмо, в котором говорилось, что вся Кахетия идет на них, и если сагореджинцы не пристанут к восставшим, то селение будет сожжено, а жители истреблены.
– Будете ли вы нас защищать или оставите деревню? – спросил старшина.
Портнягин отвечал утвердительно, но видел, что народ желает, чтобы русские войска оставили селение и тем избавили его от неминуемого разорения.
Ожидая прибытия толпы мятежников, нарвские драгуны укреплялись. Бывшую перед домом Портнягина небольшую площадку они обставили кругом мешками с провиантом. Хотя такое укрепление и обстреливалось из окружающих селение виноградников и высот, но все-таки могло служить некоторою защитою до прибытия подкреплений. Вечером, 5 февраля, толпа инсургентов появилась в садах на соседних высотах и завязала перестрелку с драгунами. Перестрелка эта продолжалась всю ночь, но не причинила нам никакого вреда. С рассветом число неприятеля увеличилось; драгуны лежали под прикрытием мешков и ожидали подкрепления. Переговоры с мятежниками и советы превратить неприязненные действия не приводили к желаемым результатам. Опасность для драгун возрастала: в отряде было ранено до 25 человек и много лошадей. Солнце перешло уже за полдень, когда в селении Сагореджо услышали сначала пушечный выстрел, а затем барабанный бой отряда, спешившего на помощь. То были две роты Херсонского гренадерского полка, посланные из Тифлиса под начальством майора Бухвостова. С появлением гренадеров инсургенты тотчас же стали очищать сады, и перестрелка прекратилась.
Сделав необходимые распоряжения к отступлению, генерал Портнягин сжег все тяжести и в следующую ночь оставил Сагореджо. Драгуны шли пешие и вели в поводу лошадей, которых было втрое более, чем людей, за потерями и командировками. Отряд отступал не по большой дороге, где поджидали его инсургенты, а лесом, в обход, в переправе через р. Иору. Восставшие грузины все-таки открыли это движение и выстрелами преследовали отступавших»[16].
Прибыв в Тифлис и найдя там только шесть рот, Портнягин, как старший, принял над ними начальство и сделал все необходимые распоряжения по обороне города: повсюду были расставлены караулы, а в некоторых местах и орудия, на устроенных для того батареях.
Получавшиеся с разных сторон сведения были далеко неуспокоительны, восстание в Кахетии с каждым днем все более и более усиливалось. Инсургенты врывались в города и селения, грабили казенные деньги и вещи. Многие владельцы просили помощи, говоря, что народ грозит сжечь их дома и имущество, если они не присоединятся к восставшей толпе. Никто из князей не решался ехать уговаривать возмутившихся и отговаривались тем, что не имеют лошадей. Уклонение это признано было неосновательным, и князьям предложено взять казенных лошадей, но они браковали их, говоря, что в таких критических обстоятельствах можно выехать перед толпой только на хороших лошадях (?).
Таким образом, предоставленные самим себе, инсургенты продолжали собираться в различных пунктах. Не имея определенной цели и плана действий, каждая партия действовала по своему усмотрению, занимаясь преимущественно грабежом и насилием. Более или менее значительные толпы появились у Манавы и на Сагурамском поле, с намерением напасть на Гартискарский пост. До сорока человек вооруженных грузин собралось в селении Караджалы, на левом берегу р. Куры, и, несмотря на увещания, не соглашались разойтись по домам.
160 лет назад началась Первая оборона Севастополя. Европейские захватчики рассчитывали взять его за неделю, однако осада затянулась почти на год, так что город не зря величали «Чудотворной крепостью» и «Русской Троей», а на вопрос главнокомандующего: много ли вас на бастионе, братцы? – солдаты и матросы отвечали: «Дня на три хватит!» И таких дней в Севастопольской Страде было 349…Почему Россия осталась одна против европейской коалиции и как нас предали союзники, совсем недавно спасенные нами? Чем грозит военно-техническое отставание от Европы и правда ли, что наши потери в обороне оказались выше, чем у атакующего противника? Был ли шанс отстоять Севастополь и не поторопилось ли командование покинуть город? Следует ли считать Крымскую войну нашим поражением? И какие уроки должно вынести из Севастопольской Страды нынешнее руководство России?
После присоединения Грузии к России умиротворение Кавказа стало необходимой, хотя и нелегкой задачей для России, причем главное внимание было обращено на утверждение в Закавказье. Присоединяя к себе Грузию, Россия становилась в открыто враждебные отношения к Турции, Персии и к горским народам. Сознавая, что для успешных действий в Грузии и Закавказье нужен не только человек умный и мужественный, но и знакомый с местностью, с нравами и обычаями горцев, Александр I назначил астраханским военным губернатором и главнокомандующим в Грузии князя Цицианова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первые попытки сближения имели место еще в XVII веке, но без серьезных последствий. Первая реальная попытка долговременного союза с Россией произошла в эпоху Петра. XVIII век стал решающим для судьбы грузинской государственности. Грузия была разделена на три царства: Картлийское, Кахетинское и Имеретинское и несколько других территорий, в основном княжеств. Но сохранение во главе грузинских царств древней царской династии Багратионов давало надежду на возрождение и объединение Грузии. Определенные надежды на помощь и защиту возлагали грузины и на единоверную Россию.
После смерти князя Цицианова явилось три начальника на Кавказе: на линии – генерал-лейтенант Глазенап, в Закавказье – генерал-майоры Портнягин и Несветаев. Дела с каждым днем все более и более запутывались, и двойственность власти вела к беспорядкам.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд Н.Ф. Дубровина рисует картину завоевания русскими Кавказа, борьбу их с местным населением и времена наместничества. Подробно описаны не только военные события, но также быт и обычаи горных племен; жизнь их до принесения русских законов и после.
Венеция — имя, ставшее символом изысканной красоты, интригующих тайн и сказочного волшебства. Много написано о ней, но каждый сам открывает для себя Венецию заново. Город, опрокинутый в отражение каналов, дворцы, оживающие в бликах солнечных лучей и воды, — кажется, будто само время струится меж стен домов, помнящих славное прошлое свободолюбивой Венецианской республики, имена тех, кто жил, любил и творил в этом городе. Как прав был Томас Манн, воскликнувший: «Венеция! Что за город! Город неотразимого очарования для человека образованного — в силу своей истории, да и нынешней прелести тоже!» Приятных прогулок по городу дожей и гондольеров, романтиков и влюбленных, Казановы и Бродского!
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.