История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - [29]

– Бей змея по голове, – говорил часто Суворов. – Удачный удар в голову наносит смерть и прочим частям тела, даже не касаясь их.

Следуя словам великого учителя, Котляревский прибавлял к этому и свой собственный опыт.

– Я знал и знаю, – говорил он, – что идущему вперед одна пуля в грудь или в лоб, а бегущему назад – десять в спину. Это знали все служившие со мною, и никто никогда тыла не показывал. Во всю мою службу отечеству я видел бегущих одних неприятелей.

Сознавая, что в данном случае предприятие это было сопряжено с крайнею трудностью, но «польза и честь оружия российского и положение дел, – доносил он, – того требуют: ибо цель Аббас-Мирзы состоит в том, чтобы разделить силы мои и потом с лучшею уверенностью ударить, а когда не успеет развлечь меня, то удерживать в бездействии, продолжать грабежи и смотреть, что сделают отряды им посланные. Если Бог поможет разбить Аббас-Мирзу, тогда все его замыслы рушатся одним ударом».

Действительно, Пир-Кули-хан с одним своим отрядом не мог иметь успеха, потому что должен был переправляться через р. Куру на лодках, доставая их у жителей; следовательно, при малейшей осторожности и бдительности Джафар-Кули-хана Шекинского, можно было легко не допустить персиян до переправы. Но если бы они и переправились, то, с поражением главных сил Аббас-Мирзы, Пир-Кули-хан был бы отрезан и мог считать себя погребенным. Те же два персидских батальона, которые были посланы к Сальянам, находились в совершенной зависимости от главных сил и вместе с отступлением Аббас-Мирзы принуждены были следовать к нему на соединение.

Таким образом, движением за р. Араке и успешными действиями против главных сил персиян Котляревский одним ударом уничтожал программу действий трех неприятельских отрядов. Предпринимая столь смелую экспедицию и имея в виду, что кочевые племена татар, остававшихся в Карабаге, находились преимущественно на р. Тертере, Котляревский просил генерал-майора барона Клодта фон Юргенсбурга перейти с отрядом к деревне Пиразы, лежавшей на р. Куре, близ впадения в нее р. Тертера, для прикрытия кочевых народов и защиты Шекинского ханства от вторжения Пир-Кули-хана[111].

Сделав эти распоряжения, Котляревский имел полное право написать, что «сколь ни отважным кажется предприятие мое, но польза, честь и слава отечества того требуют, и я надеюсь на помощь Бога, всегда поборающего российскому оружию, и на храбрость вверенного мне отряда, что, если останусь жив, неприятель будет разбит; если же меня убьют, ваше превосходительство найдете мои распоряжения такими, по коим и после смерти обвинять меня не можете. Содержавшийся под надзором карабагский житель Мурад-хан вызвался быть проводником и указать дорогу вброд через реку Араке. Положившись на него, Котляревский собрал свой отряд в Ах-Оглане и объявил ему о предстоящем походе.

– Братцы! – говорил он солдатам. – Нам должно идти за р. Араке и разбить персиян. Их на одного десять, но каждый из вас стоит десяти, и чем более врагов, тем славнее победа. Идем, братцы, и разобьем.

Солдаты с восторгом приняли предложение своего боевого командира.

С донесением о своем выступлении Котляревский отправил в Тифлис каптенармуса, приказав ему не очень торопиться. Он опасался, чтобы Ртищев, оскорбившись неисполнением его приказаний, не донес в Петербург. Действительно, главнокомандующий был поражен поступком Котляревского, но вслед за тем прискакал курьер с известием об одержанной победе.

Выступая в поход, Котляревский решил или разбить персиян наголову, или самому не возвращаться живым с поля сражения.

«Предприняв атаковать персиян за Араксом, – писал он старшему по себе штаб-офицеру, – я сделал распоряжения, о которых вам известно; в случае смерти моей, вы должны принять команду и исполнять по оным. Если б случилось, что первая атака была неудачна, то вы непременно должны атаковать другой раз и разбить, а без того не возвращаться и отнюдь не отступать. Когда неприятель будет разбит, то стараться перевесть на сию сторону кочующие близ Аракса народы, потом возвратиться. По исполнении сей экспедиции, вы должны донести о сем прямо главнокомандующему и представить диспозицию мою и приказ, отданный по отряду».

18 октября Котляревский выступил из Ах-Оглана, имея в отряде 1525 человек пехоты, 495 человек кавалерии и 6 орудий. Располагая атаковать персиян ночью, он должен был скрытно обойти все их караулы, перейти р. Араке в пятнадцати верстах выше лагеря Аббас-Мирзы и сделать в сутки с лишком 70 верст[112]. Отряд шел молча и говорить было строго запрещено. Переправив пехоту на казачьих лошадях, Котляревский встретил задержку при переправе артиллерии. Одно из орудий провалилось в яму вместе с лошадьми, и люди долгое время не могли их вытащить.

В отряде находилось:

– Что вы делаете? – спросил шепотом подъехавший Котляревский.

– Вытаскиваем орудие.

– Эх, братцы, – заметил он, – если будем драться хорошо, то и с пятью орудиями побьем персиян и тогда, вернувшись, вытащим это, а если не вернемся, то оно нам и совсем не нужно[113].

– И впрямь так, – отвечали солдаты, бросая орудие.

Тем не менее случай с орудием задержал несколько переправу, и только утром, на рассвете, наш отряд успел дойти до неприятельского лагеря