История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - [29]

Краткий очерк этих обычаев, а главное, особенностей пародов, населяющих Кавказ и Закавказье, и является целью дальнейшего описания, приступая к которому мы будем придерживаться порядка того географического положения, которое занимают племена, населяющие Кавказский перешеек.

Черкесы (адыги)

Глава 1

Одежда черкеса, его жизнь и набеги. Черкесские деревни, дом и кунахская. Гостеприимство и черкесский этикет. Пища черкеса и угощение приезжего. Обычай куначества и усыновления

В самой высокой точке правого берега Кубани, напротив устья Урупа, стоит крепость Прочный Окоп. Господствуя над окружающей местностью, она видна издалека, равно как и из нее видно далеко за реку. Перед крепостью на противоположном берегу Кубани расстилается необозримая зеленая равнина, ограниченная на горизонте темной полосой лесистых гор, из-за которых белеет ряд зубчатых вершин Главного Кавказского хребта.

Уруп и его притоки вьются серебристыми лентами по равнине, которая издали кажется совершенно гладкой, но на самом деле она перерезана глубокими оврагами, служившими удобным убежищем для черкесов, выжидавших удобного случая прорваться на нашу территорию. Хищник, везде проникающий, почти неуловимый, не знающий усталости, умеющий терпеливо сидеть в засаде, выжидая время, чтобы совершить убийство или похищение, и почти всегда уходящий без вреда для себя, – таков был черкес, скрывавшийся в балках, которыми изрезана Кубанская равнина.

От реки Зеленчук и до Черного моря по течению Кубани тянется эта равнина на 400 верст, простираясь в ширину на 70 верст. Здесь был разгул для конных черкесов и для наших линейных казаков. Первые искали добычи, вторые гонялись за ними, оберегая границу. И те и другие отличались смелостью, ловкостью и сообразительностью, были отличными наездниками, уважали друг друга и избегали встреч, но, встретившись, не отступали и не просили пощады…

Без набегов не было для черкеса удовольствия в реальной жизни, не было блаженства и в загробном мире. Выводив как следует своего коня, выдержав его несколько часов без корма и призвав на помощь Зейгута — божество, покровительствующее наездникам, черкес отправлялся в набег – один, а чаще в компании из нескольких человек.

Одежда черкеса состояла из мохнатой бараньей шапки, обшитой галуном, прикрывавшей его бритую голову, из бешмета, черкески, ноговиц и сафьяновых чевяков, обычно красных[11]. Все это отличалось хорошим вкусом, изяществом покроя, в особенности чевяки, обувь без подошвы. На последнюю черкесы обращали особое внимание. Чевяки делают обычно несколько меньше ноги, и, перед тем как надеть, их предварительно размачивают в воде, натирают изнутри мылом и, еще сырые, натягивают на ногу, подобно перчаткам. Надевший новые чевяки вынужден лежа выжидать, пока они, высохнув, примут форму ноги. Под низ чевяков впоследствии подшивают очень легкую и мягкую подошву.

Весь костюм черкеса и его вооружение были как нельзя лучше приспособлены к верховой езде и конной битве. Бурочный чехол защищал винтовку от грязи, она закидывалась за спину, и ремень к ней был пригнан так, что черкес легко заряжал ее на всем скаку, стрелял и потом перекидывал через левое плечо, чтобы обнажить шашку. Последнее оружие черкес особенно любил и владел им в совершенстве. Черкесская шашка остра как бритва, страшна в руках наездника и употреблялась не для защиты, а для нанесения удара, который почти всегда бывал смертелен. Он носил шашку в деревянных, обтянутых сафьяном ножнах и подгонял так, чтобы она не беспокоила во время езды. За пояс были заткнуты два пистолета и широкий кинжал, его неразлучный спутник даже в домашнем быту. На черкеске на обеих сторонах груди были пришиты кожаные гнезда для ружейных патронов, которые лежали в газырях — деревянных гильзах. На поясе висела жирница, отвертка и небольшая сумка, наполненная тем, что позволяет всаднику, не слезая с лошади, вычистить оружие.

Хотя черкес был с ног до головы обвешан оружием, оно было подогнано так, что одно не мешало другому, ничто не бренчало, не болталось, а это было крайне важно во время ночных набегов и засад. Шашка, покоившаяся в сафьяновых пахвах (ножнах), не гремела, винтовка, скрытая в бурочном чехле, не блестела, чевяк, мягкий и гибкий, как лапа тигра, не стучал, выхолощенный конь не ржал в засаде, и, наконец, сам язык, где мало гласных, а слова односложны, позволял обходиться без резких звуков при разговоре, если в нем возникала необходимость при ночном нападении.

Все незатейливое хозяйство в походной жизни черкеса находилось при нем. Отвертка винтовки служила огнивом, кремень и трут висели на поясе в кожаной сумке. В одной из патронных гильз лежали серные нитки и щепки смолистого дерева для быстрого разведения огня. Рукоять плети и конец шашки были обмотаны навощенной тканью, скрутив ее, он получал свечку. Богатый черкес всегда носил в кармане кабалар (буссоль), чтобы определять направление, куда обращаться лицом во время молитвы. Конь его был отлично выезжен и повиновался уздечке в совершенстве. Он не боялся ни огня, ни воды. Черкесские наездники шпор не употребляли, а погоняли лошадь тонкой плетью с привязанным на конце плоским куском кожи, чтобы при ударе не причинять лошади боль, а только понукать ее хлопаньем плети.