История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - [254]

Шамхальство Тарковское, ханства Мехтулинское, Казикумухское, Кюринское и Аварское управлялись ханами. Ханы правили своими владениями совершенно неограниченно, и все дела, кроме маловажных, решались по их усмотрению. Произволу ханов не было никаких пределов, жестокость обращения с подвластными – отличительная черта ханского правления. Не далее как в пятидесятых годах в Казикумухе по одному капризу хана подвластные его подвергались страшным пыткам: их пытали раскаленным железом, разводили на груди огонь, выжигали разные места на теле, иногда на бритой голове провинившегося делали чашку из теста и лили туда кипящее масло.

Там, где нет законов, где в основу управления положен произвол, там нет возможности дать ясное понятие об образе управления, а можно только сказать, что если хан добр – и управляемому народу сносно, но если правитель жесток, если он, подобно казикумухскому хану, с наслаждением смотрит на пытки, – там народу невыносимо тяжко. Ханы управляли своими владениями через беков, чанков[284] и старейшин.

Некоторые из беков имели наследственные права над подчиненными им деревнями, жители которых находились в административной зависимости. Другие же назначались или пожизненно, или на срок.

Непосредственно за беками следует сословие узденей, или людей свободных, но некоторые из них находились в зависимости от беков, на землях которых жили. Уздени имели право наследственного пользования этими землями, но обязаны были нести за это установленные обычаем повинности. Из общего правила исключались только два находящихся в Самурском округе селения – Лудгун и Ялаг, которые отбывали своим бекам повинности как издельную, так и натуральными продуктами. Первая состояла в отработке трех дней в год от каждого дома, а вторая в уплате семидесяти пяти арб пшеницы со всего селения. Обе повинности отбывались не отдельным лицам, а целым владельческим родам и семействам.

Все остальные зависимые сословия находились в личном подчинении, некоторые из них имели право на пользование землей, а другие нет. К первым принадлежат сословия раятов и нагаров, ко вторым кулы и караваши.

Сословие раятов существовало в Каракайтаге и Табасарани. Раяты жили на землях, принадлежащих бекам, имели право на землю, которую обрабатывали, но могли продать ее только жителям своего селения. Без согласия бека они не могли переходить из одного селения в другое, а при разрешении на такой переход должны были оставить в пользу бека все недвижимое имущество. Повинности их заключались во взносе натурой: в Табасарани по шести саб пшеницы, одной арбе сена и в определенной части от стад овец, фруктов, орехов, марены и пр., в Кайтаге 30 саб пшеницы и ячменя и пары рабочих быков. Кроме того, раят обязан был отработать восемь дней в течение года, перевезти хлеб владельца на мельницу, доставить хворост, отбывать конную службу при беке, который имел право брать к себе в услужение сирот до их совершеннолетия.

Чагары в Дагестане представляли собой сословие крестьян, лично зависимых и поселенных на землях владельцев хотя и отдельными хозяйствами, но не имевших никаких прав на землю, а сохранявших при продаже только то имущество, которое было приобретено их собственным трудом. По происхождению чагары были рабы и рабыни, отпущенные с господского двора «для обзаведения собственным хозяйством на господской же (бекской) земле с обязательством исполнять повинности естественными произведениями и издельные. Первого рода повинности заключались в арбе дров, мерке пшеницы, а от имеющих баранов и по барану в год; отдельные же повинности не были определены обычаем и совершенно зависели от воли владельца».

Кулы — рабы и караваши – рабыни были домашней прислугой у своих владельцев, не имели никаких прав, обязаны были исполнять все требования и приказания своих господ.

Кулы, караваши и чагары могли приобретать свободу только с согласия владельца – или даром, или путем выкупа. Потомки освобожденных рабов во многих местах не пользовались всеми правами свободных людей. В селении Корода Гунибского округа каждую пятницу после службы чауши обходят всех потомков-рабов. «Помни, – говорят они при этом каждому, – что ты происходишь не от узденя». Освобожденный раб и его потомство, как бы богаты они ни были, не имели права резать больше трех баранов в год на всю семью, чтобы не сравняться с кровными узденями.

В селении Чох такие лица до четвертого колена включительно, во-первых, были обязаны раз в год угостить всех узденей, живущих на одной с ними улице, а во-вторых, через каждые 10 лет при разделе общественных пашен давать с семейства обществу по одному котлу ценой 8—10 рублей. Один из котлов разбивался на мелкие куски, а другие продавались, и на вырученные деньги устраивалось угощение для членов сельского правления. В селении Метлельта (в Гумбете) раз в год все освобожденные рабы выходили из дома на целую ночь, в их отсутствие приходили группы молодых людей, которые съедали и выпивали все, что находили в доме и во дворе.

Перед освобождением зависимых сословий во всем Дагестане оказалось около 12 130 душ раятов и 598 душ кул и каравашей. Число их в прежнее время было гораздо значительнее. Так, в Аварии была одна, а в Казикумухе две деревни, населенные кулами, которые должны были обрабатывать ханские земли, а получаемый с них доход отдавали своим владельцам. Ханы имели право брать себе прислугу из этих деревень, как мужчин, так и женщин. С покорением Восточного Кавказа зависимость эта уничтожилась сама собой, и деревни, населенные кулами, несут теперь одинаковую со всем остальным населением повинность