История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1 - [229]

По мусульманскому обычаю, женщина не имеет права показывать лица постороннему мужчине, поэтому горянки ходят под покрывалом или чадрой, которая у молодых бывает белая коленкоровая, а у старух – темная. Покрывало у некоторых бывает очень длинно, почти до полу, у других короче, но у всех с выдерганной редью напротив глаз. При встрече с мужчиной женщина должна опускать покрывало, чтобы тот не видел ее лица, но такая чистота нравов сохранилась только в селениях, отдаленных от русского жилья и стоянки русских войск. Там женщина избегала мужчины, если встречалась с своим соплеменником, закрывала лицо и проходила мимо, при встрече же с русским, который, в глазах ее, был гяур, она, закутав лицо самым тщательным образом, останавливалась, отворачивалась в противоположную сторону и стояла как мумия до тех пор, пока тот не проходил мимо. До умиротворения края все женщины, кроме старух и девиц, не достигших семилетнего возраста, ходили под покрывалами. Женщины, вышедшие на улицу без покрывала, подвергались палочным ударам. Во время полевых работ покрывало снималось. Такая стеснительная мера не в характере горянок. В аулах, где расположены наши войска, женщины так скоро осваиваются с русскими, что сами первые подают повод к близким отношениям с мужчинами.

Закрывание лица при встрече кроме скромности женщины в некоторых общинах, как, например, у тавлинцев, служит выражением уважения к встретившемуся мужчине. Желая же высказать презрение, женщина проходит не закрывшись и сплюнув в сторону.

В домашнем быту горцы чрезвычайно неопрятны, носят белье и платье до износа и меняют или, лучше сказать, заменяют новым, только когда оно, как говорится, свалится с плеч. О стирке белья они не имеют понятия, и запаса одежды на случай перемены не имеют, оттого к одежде их или постели невозможно прикоснуться – там целый рой вшей. Новое платье шьют, когда старое так изорвется, что носить его уже нет возможности. Но прежде, чем надеть новый платок или рубаху, хозяйка кладет их в котел, примешивает туда золы и сала и таким образом превращает свой новый костюм в грязную сальную тряпку, которую и надевает затем на себя. Такая операция производится потому, что, если женщина наденет чистый новый платок или рубаху, злые языки скажут: она чиста оттого, что никогда не видит в глаза мяса или курдючного сала. Чем богаче хозяйка, тем грязнее и сальнее она одевается. Только несколько аулов, например Ирганай, Могох и Карату, не следуют этому закону. Население этих аулов одевается довольно чисто, даже щеголевато, зато соседи отзываются о них с большой иронией.

– Нет дома сабы хлеба, – говорят они про щеголей, – а на десять рублей надевает платье.

В настоящее время замечаются изменения к лучшему. Теперь, «проходя по улицам, встречаешь щегольски сшитые черкески мужчин, безукоризненной белизны женские платки, покрывала и ситцевые рубахи, из-под которых кокетливо выглядывают из пунцового канауса широкие шаровары, имеющие внизу парчовую каемку».

Вообще, неопрятность и тяжелая работа делали женщин очень непривлекательными, среди них красавицы составляют редкое исключение. Красотой женщин славятся в Дагестане селения Буглень, большой и малый Дженгутай – все три в Мехтулинском ханстве – и отчасти селение Гимры[264].

Тяжелые работы, лежащие на женщине с самых ранних лет, приводят к тому, что они развиваются очень неправильно и быстро стареют, сохраняя надолго только прекрасные и полные страсти глаза – неотъемлемое сокровище каждой. В домашнем быту работает только женщина, она изготовляет войлок, ткет и валяет ногами сукно, сучит шелк, делает из войлока сапоги, подшивает под старую обувь подошвы, смотрит за скотом и домашней птицей, готовит кизяк, таскает с гумна солому и камни для построек.

С рассветом, взяв топор и веревку, женщина гонит ишака в лес за дровами и к вечеру возвращается с двумя вьюками, причем более тяжелый тащит на себе. Словом, нет возможности перечислить все виды занятий женщины, но можно сказать, что трудно увидеть ее сидящей без работы. Мужчина взял на себя только пахоту, посев и сенокос, но собранное и накошенное должна убрать жена. Она переносит в дом на своих плечах собранный хлеб, по кручам и обрывам собирает сено и режет траву на корм скоту, она же должна вычистить и коня.

В некоторых общинах даже полевые работы лежат на женщине, и там с раннего утра видны они на работе в самых отдаленных от аула местах. Женщина разбивает лопатой землю на своей пашне, очищает ее от камней, стаскивая их в кучу или сбрасывая без церемонии на дорогу, и затем пашет, погоняя волов, запряженных парой в просто устроенную соху.

Вся жизнь горянки – это труд, и труд самый тяжелый. Часто можно встретить возвращающимися в аул двух-трех ослов, навьюченных ношей, за ними с еще большей ношей тащится женщина, имеющая, кроме того, за плечами ребенка. Тяжесть ноши привела бы в ужас дюжего работника, но не удивляет ее мужа: он идет позади, напевая песню, праздный и с пустыми руками. Он не направит даже на дорогу осла, если бы тому вздумалось свернуть в сторону пощипать травы: это тоже должна сделать женщина.