История вооруженных сил Афганистана, 1747-1977 - [35]
В период правления эмира Абдуррахмана, по утверждению А. Гамильтона, «кабульские полки стали обучаться ружейной стрельбе, а офицерам преподавались элементарные сведения о тактике и стратегии»[304].
Войска занимались огневой и строевой подготовкой. Кроме того, они обучались рассыпному строю и стрельбе холостыми патронами. Небольшое количество боеприпасов отпускалось на боевую стрельбу. Занятия с войсками проводились 3–4 раза в неделю. В больших гарнизонах занятия проводились в базарные дни для всеобщего обозрения[305].
Занятиями руководили старшие офицеры части, а смотрами — командиры рот. Солдат, не являющихся на занятия, подвергали штрафу в 1 рупию. Учение обычно заключалось в ружейных приемах, поворотах и маршировке[306].
Несмотря на то что в афганской армии главное внимание уделялось огневой и строевой подготовке, огневая подготовки проводилась на низком уровне. Учебных стрельб пехоты и артиллерии почти не было. «Некоторые батареи артиллерии, — писал Ф.А. Мартин, — иногда упражняются в стрельбе по мишеням, но это делается скорее для испытания орудий, чем для действительного обучения стрельбе».
По мнению Ф.А. Мартина, солдат афганской армии мало обучали стрельбе потому, что «афганцы всех классов смотрят на патрон, как на ценную вещь, которую жалко расходовать без особой нужды»[307].
Интересны наблюдения австрийского офицера Эмиля Рыбички, который писал: «Несмотря на наличие приобретенных Абдуррахман-ханом у Круппа нескольких батарей пушек с крупповским снаряжением, из экономии боевых припасов не производилось почти никакой практической стрельбы. Исходя из того мнения, что ружье требует малую цель, а пушка значительно большую, на полигоне была воздвигнута белая глиняная стена, почти в 10 м длины и 5 м высоты, с намалеванным черным пятном для прицеливания. На расстоянии 1200–1300 метров выставлялись пушки, наводились на эту цель и стреляли»[308].
Необходимо отметить, что в период, предшествовавший первой мировой войне, и в ходе ее военным вопросам и вопросам боевой подготовки армии стали уделять большее внимание.
Определенную роль в улучшении боевой подготовки сыграли турецкие советники, в частности турецкий офицер Хайрабей, который создал учебный и образцовый батальоны и образцовую батарею.
Прогрессивная интеллигенция связывала вопросы улучшения боеготовности армии с вопросами борьбы за независимость страны и сохранением нейтралитета в мировой войне. Газета «Сирадж уль-Ахбар» в одном из своих номеров за 1914 г. поместила подборку материалов под заголовком «Важные военные дела», в которой отмечалось, что «в настоящее время государство нуждается в силе не только для ведения войны, но и для избавления от нее»[309].
В 1914 г. в Кабуле среди военнослужащих столичных частей были проведены экзамены по строевой подготовке и артиллерийской стрельбе. Состоялись стрельбы из горных и полевых орудий. В своем письме редактору газеты «Сирадж уль-Ахбар» главнокомандующий войсками Надир-хан подчеркивал, что смотры войск проводились в целях выявления недостающего имущества и пополнения войск походным и другим снаряжением[310].
Инспекторские проверки носили поверхностный характер и не могли исправить недостатки в общей боевой подготовке афганской армии. В 1916–1917 гг. в армии проводилась реорганизация, были приняты меры по улучшению боевой подготовки. В середине 1917 г. в Мазари-Шариф прибыли 12 делиров — инструкторов по обучению войск. В отличие от прошлых лет занятия проводились даже в жару. Два раза в день проводились стрельбы. В Кандагар из Кабула прибыли 8 делиров гвардейского полка. С их прибытием занятия войск оживились. По требованию делиров было уволено около 100 престарелых и физически слабых солдат, а также курильщиков опиума. Инструкторы были направлены также в Герат, где в начале марта 1917 г. были проведены артиллерийские стрельбы. Хотя было выпущено около 30 снарядов, только один из них попал в цель. С марта 1917 г. в гератской кавалерии проводились занятия по применению пик[311].
Но это были единичные примеры. Обучение продолжало оставаться на низком уровне. Полевые занятия были крайне редки. Основное внимание уделялось отработке строевых приемов, проведению парадов и смотров, в то время как действиям в боевых условиях войска не обучались. Эти недостатки наглядно проявились в ходе третьей англо-афганской войны 1919 г.
Большое значение в армии придавалось идеологической подготовке, прежде всего религиозному воспитанию солдат. В каждой роте имелся назначавшийся властями наставник-мулла, который воспитывал солдат в духе преданности эмиру и догматам ислама[312]. Правящие круги Афганистана использовали лозунги борьбы с «неверными», за «чистоту ислама» в целях сплочения национальных сил для борьбы с внешним противником, идеологического обоснования захвата новых территорий (например, Кафиристана), укрепления государственного аппарата, обеспечения эксплуатации крестьянских масс.
Солдатам внушали мысль об исключительной роли мусульман Афганистана в защите веры, поскольку другие мусульманские страны оказались в подчинении у европейцев и не смогли сохранить в чистоте свою религию. Военнослужащие должны были осознать необходимость ведения джихада — священой войны против неверных. Идеологическая обработка армии сыграла большую роль в росте антианглийских настроений среди военнослужащих.
Профессор, доктор медицинских наук Ханс Киллиан участвовал в двух мировых войнах. В качестве хирурга-консультанта он курировал работу военных и полевых госпиталей на всем Каунасском направлении и был свидетелем кровопролитных боев в районе озера Ильмень и Старой Руссы, столкнувшись со страшными последствиями суровых морозов зимы 1941/42 года. Расчет на то, что победа на Восточном фронте не потребует усилий, провалился, и солдаты заплатили страшную цену за просчет высшего командования.
Продолжатель древнего, но обедневшего самурайского рода Сабуро Сакаи во Вторую мировую стал лучшим летчиком Японии. Он участвовал более чем в двухстах воздушных боях и был единственным японским асом, который ни разу не потерял в бою своего ведомого. О летном мастерстве Сакаи ходили легенды. После тяжелейшего ранения, полученного в 1943-м, летчик снова вернулся в бой и прошел всю войну вплоть до капитуляции Японии.
Начальник отдела военно-исторической службы армии США Эрл Зимке в своей книге рассказывает о двух широкомасштабных кампаниях, проведенных фашистской Германией на северном театре военных действий.Первая началась в апреле 1940 года против Дании и Норвегии, а вторая велась совместно с Финляндией против Советского Союза.Территория военных действий охватывала пространство от Северного моря до Северного Ледовитого океана и от Бергена на западном побережье Норвегии до Петрозаводска, бывшей столицы Карело-Финской Советской Социалистической Республики.Гитлер придавал большое значение этому району и считал его краеугольным камнем будущей империи.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.