История Византийской империи. Эпоха смут - [185]

За капитальными общегосударственного значения вопросами внутренней политики отступала до некоторой степени на второй план упорная и давняя и чуть не каждый год возобновлявшаяся война с арабами. Перестав быть той стихийной силой, которая нигде не встречала преграды, арабы в IX в. после испытанных поражений и разделения калифата обратились в чрезвычайно беспокойных и надоедливых соседей, которые делали наезды на пограничные области империи, грабили страну и уводили в плен население, чем наносили громадный ущерб благосостоянию византийского государства.

В самом калифате произошли перемены, изменившие дальнейшую историю мусульманства в смысле перемещения центра тяжести и перехода главного влияния от арабской народности к персам, а от них — к туркам-сельджукам и затем османским. В политическом отношении это было устранение с исторической сцены Омейядов и победа над ними Аббасидов, победа, искусно и осторожно подготовленная в Центральной Азии, вследствие чего административный и религиозный центр мусульманства передвинулся из сирийского Дамаска в иранский Багдад.

В то же время в центре мусульманства получают широкое развитие наука, литература и искусство; в развитии мусульманской культуры играют роль, впрочем, не арабы, а принявшие ислам иностранцы, и, главным образом, персы и арамеи: чрез посредство последних мусульмане усвоили плоды эллинистической культуры. Высокий культурный подъем в калифате нашел отражение, между прочим, в пространных и окрашенных вымыслами фантазии повествованиях о посольствах, отправляемых из Константинополя в Багдад и обратно от калифа к византийскому царю. Таковы посольства Иоанна Грамматика, геометра и астронома Льва, с другой стороны — путешествие арабского ученого Мухаммеда ибн Мусы в империю [488]. Весьма вероятно, что эти сношения сопровождались значительными заимствованиями в Константинополе арабской архитектуры и искусства.

Во всяком случае, сферы влияния калифата и империи часто до такой степени совпадают между собой, что периоды упадка и подъема мусульманства неизменно совпадают со слабостью или усилением империи. Занимающий нас теперь период с точки зрения Византийской империи представляет собой подготовку духовных и материальных сил к широкой и разнообразной деятельности; с точки зрения калифата — начало ослабления и действия разрушительных элементов; со второй половины IX в. это взаимодействие сил двух обширных миров чрезвычайно рельефно обнаруживается в истории калифата и империи. Для Византийской империи больше значения имела восточная граница, чем юго-западная, отделенная морем и защищаемая флотом. Но все попытки мусульман прорвать восточную границу и прочно утвердиться в Малой Азии разбились об упорное сопротивление царей Аморийской династии.

Наиболее важным в общегосударственном смысле вопросом времени Михаила II следует признать беспрерывные войны с мусульманами и наступательное движение арабов на западные и восточные окраины империи и на острова. Расширение калифата по Азии, Африке и Европе сопровождалось важными затруднениями в смысле управления обширными подчиненными арабами землями и далеко не было благоприятно для распространения мусульманства как религиозного принципа. Нужно также принять в соображение и то обстоятельство, что в смысле мировой державы распространившееся на три части света мусульманство и само не могло остаться верным первоначальным своим принципам. Так, чтобы иметь финансовые средства, пришлось пожертвовать основным правилом государственного права, по которому вновь присоединившиеся к магометанской вере народы приравнивались к природным арабам и освобождались от повинностей. Немало розни вносили племенные счеты в недрах самого арабского народа и образовавшиеся вследствие того притязания на господство некоторых родов.

В Африке обнаружилась этнографическая противоположность в среде мусульманства, местные берберы стали стремиться к первенству над пришлыми завоевателями. Вследствие этого, пользуясь временными затруднениями калифата, часть африканских мусульман отделилась от династии Омейядов и образовала самостоятельное княжение, или эмират. В 800 г. аглабит Ибрагим, став во главе нового движения, принудил калифа Гарун-аль-Рашида признать его законным и вассальным эмиром, обязавшись платить ему установленную дань и признавать его своим сюзереном. Происходившие в Африке события во все времена имели отражение в Сицилии столько же потому, что здесь был центр византийского господства на Западе и опорный пункт для всех притязаний на возвращение утраченных заморских владений, сколько и потому, что утверждение мусульманской власти в Африке было постоянной угрозой для византийской Сицилии. Около 700 г. арабы захватили остров Коссуру, находящийся почти на половине пути между Сицилией и Африкой, и поставили себя, таким образом, в ближайшее соседство с островом. С тех пор морские набеги африканских корсаров на острова и Южную Италию сделались бичом для прибрежных стран Средиземного моря, страх сарацинского нашествия и полона является весьма обычным в современных жизнеописаниях святых и в летописях; христианская Европа в VIII и IX вв. платила дорогую дань мусульманам многочисленным полоном, накопленными в культурных странах сокровищами и неимоверными бедствиями.