История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III - [93]

.

Когда св. Маврикий был отозван императором Тиверием с восточного фронта, ему на смену откомандировали полководца Иоанна Местакона, ранее командовавшего римскими войсками в Армении. Но замена была явно неадекватной — в этом же году персидская армия нанесла византийцам два совсем не обязательных поражения подряд, главной причиной которых являлась слабая дисциплина и низкий воинский дух римлян[467].

Как следствие, Константинополь в 584 г. отозвал Иоанна из армии и заменил его зятем императора Филиппиком, слывшим умелым и опытным военачальником. Прибыв на театр военных действий, Филиппик в первую очередь занялся усилением оборонительного сооружения Монокарта, начатого ещё при императоре Тиверии, и расположенного очень удачно со стратегической точки зрения в предгорьях хребта Айсума. После окончания строительных работ полководец переименовал сооружение в честь умершего царя, дав ему имя Тивериополь. Уже осенью этого же года Филиппик совершил удачный набег на персидские земли двумя отрядами. В 585 г. он повторил набег, и вновь не без успеха, но, к сожалению, тяжело заболел и, оставив армию на ипостратега гунна Апсиха, срочно уехал лечиться[468]. За время его отсутствия персы попытались взять штурмом Тивериополь, но безуспешно. Всё же они сумели захватить и разграбили знаменитый монастырь св. Иоанна, расположенный неподалеку.

Ранней весной следующего 586 г. Филиппик прибыл в город Амиду, где был объявлен общий сбор воинских сил, выступающих в Персию. Сюда же приехал Мебод, командир персидской крепости Нисибины, надеявшийся договориться миром. Но его предложения, конкретные условия которых до нас не сохранились, были отвергнуты императором св. Маврикием, когда их ему передал Филиппик. Последовавший затем поход сложился счастливо для римлян. Неподалёку от крепости Дара, на равнинах Солах, войска встретились для битвы. Перед началом сражения Филиппик приказал пронести перед рядами своей армии образ Нерукотворного Спаса, и в результате упорной битвы византийцы наголову разбили персов. После этого победоносные отряды Филиппика вступили в город Арзанену, население которой было беспощадно уведено в плен, а город — разграблен.

На этом везение римлян закончилось. Они ещё попытались захватить крепость Хломар, находящуюся неподалёку от Афума, но один из отрядов, находившихся под командованием стратега Ираклия, попал в трудное положение. Филиппик пошёл на выручку старому другу, срочно подняв войско по тревоге. Этот марш вызвал ропот среди армии римского военачальника, который вынужден был на виду наступавших персов бросить весь обоз и с большим трудом отступать к Анфуму[469]. Разочаровавшись и потеряв интерес к персидской войне, Филиппик в следующем году фактически лишь номинально возглавлял византийскую армию, предоставив своим подчинённым возможность самостоятельно проявить себя. Хотя не невероятно и то объяснение, что, зная о грядущем уменьшении расходов на армию, не желая подвергать себя опасности и неудовольствию со стороны императора, Филиппик сознательно делал всё, чтобы тот сам отозвал его в Константинополь. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что, симпатизируя Ираклию, он тайно написал ему послание, в котором советовал немедленно под благовидным предлогом сдать армию дуксу Константины Нарзесу, а самому уезжать на родину в Армению. Ираклий воспользовался добрым советом, но, конечно, быстрая смена двух командующих негативно повлияла на римскую армию, где начались брожения[470].

Вместо не лишённого хитрости Филиппика император направил главнокомандующим восточной армии полководца Приска, который прибыл весной следующего года в Антиохию и назначил местом сбора войск город Монокарт. В Эдессе он соединился с дуксом Дамаска Германом, который поспешил выехать навстречу войску, дабы организовать достойную встречу новому военачальнику. Надеясь на перемены к лучшему, солдаты вышли встречать полководца за 3 км от лагеря, но Приск, совершенно не прочувствовав обстановку, вопреки старой традиции не сошёл с коня и проигнорировал легионеров. Этот инцидент усилил раздражение солдат, и, как в таких случаях нередко бывает, скорые надежды быстро сменились тяжёлыми слухами, будто Приск привёз приказ о сокращении солдатского жалованья. Наступивший день Святой Пасхи несколько отсрочил бунт в армии. Но уже через несколько дней ни Эдесский епископ, срочно вызванный Приском в лагерь, ни обносимый между палаток образ Нерукотворного Спаса не смогли умиротворить легионеров. Дошло до того, что солдаты стали бросать камни в саму икону. Приск вскочил на первого попавшегося коня и постыдным бегством спас свою жизнь, за ним последовали многие полевые командиры среднего звена.

Оставшись одни, солдаты разграбили палатку бежавшего полководца и, собравшись на спонтанно сформировавшийся совет, провозгласили своим полководцем Германа, которому обстоятельства просто не оставили никаких возможностей отклонить это своевольное предложение. Предчувствуя реакцию императора, Приск из Эдессы пытался как-то найти общий язык с бунтовщиками, но все его старания не дали положительного результата. Когда же он узнал, что римские солдаты направились в Эдессу, чтобы посчитаться с ним, Приск немедленно ускакал в Константинополь. Организовавшаяся вокруг Германа римская армия мало напоминала мирное войско в собственной стране: солдаты грабили окрестности, добирая то, что им недодал император