История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III - [142]

«Кир (то есть господин — А.В.) Троил, услыхав, что Типос (вероучительный документ, изданный императором Константом. — А.В.) анафематствуется на всём Западе, говорит Святому: «Разве хорошо, что мнение нашего благочестивого владыки (царя) подвергается поношению?» Ответил Святой: «Да, долго терпит Бог к тем, кои побудили владыку (царя) составить Типос, и признали его, и допустили». И говорит Троил: «Но кто же суть те, что побудили или допустили?» И ответил раб Божий: «Представители Церкви побудили, а сановники (сенат) допустили. И вот эта нечисть виновных взыскивается с невиновного и чистого от всякой ереси (выделено мной. — А.В.). Но посоветуйте ему сделать то, что сделал некогда благочестивой памяти его дед (Ираклий). Когда он узнал, что некоторые на Западе подвергают его порицанию, посредством указа сделал себя свободным от церковного осуждения, написав, что «Эктесис не принадлежит мне, так как я ни диктовал его, ни давал приказ составить, но патриарх Сергий, сочинив его за 5 лет до возвращения моего с Востока, когда я прибыл в этот преблагословенный город, упросил меня издать его от моего имени с подписью, — и я принял ходатайство его, — теперь же, узнав, что некоторые восстают против него, делаю всем известным, что он не мой». Такой указ послал он блаженному Иоанну папе, осуждавшему Эктесис в тогдашних письмах своих к Пирру (Константинопольский патриарх. — А.В.). И с тех пор Эктесис повсюду считают делом Сергия. Это пусть сделает и теперешний благочестивый царь наш, и будет совершенно чисто от всякого порицания имя его»[722].

Как видим, св. Максим категорично отказывался признать вину императора Константа II в преступлениях против папы св. Мартина и вообще в появлении «Типоса», и это справедливо, если учесть возраст царя в тот период времени. Другое дело, что последующее осуждение Исповедника лежит и на совести императора.

Надо сказать, что пытались воздействовать на Святого не только царские чиновники, но и духовные лица. Летом 655 г. в его тюремную камеру вошли Антиохийский патриарх Макарий (653–680) и Константинопольский патриарх Пётр (654–666). На их вопрос Исповедник и его ученики подтвердили отказ признать «Типос», и это признание было положено в основу обвинительного заключения. Все трое по приговору суда были сосланы в дальние земли, св. Максим — в город Бизию. Но и там он не был оставлен вниманием императора. 14 августа 656 г. к нему явились послы от царя и Константинопольского патриарха, которые попытались в диспуте убедить Святого в ошибочности его позиции. Примечательно, что когда послы сказали: «Просит царь и патриарх чрез нас узнать от тебя, по какой причине ты не имеешь общения с престолом Константинопольским?», Святой задал встречный вопрос: «Имеете относительно сего письменное приказание от благочестивейшего царя (выделено мной. — А.В.) и от патриарха?»[723]. Будучи на пороге смерти — св. Максиму было уже более 80-ти лет, твёрдый в своей вере, Исповедник по-прежнему не считал царя виновником своих несчастий и демонстрировал уважение к его сану.

Но общение закончилось тем, что сами оппоненты Исповедника просили императора отправить посольство к Римскому епископу, чтобы окончательно решить вопрос о воле в Христе. Констант II радостно приветствовал эту идею, и в Бизию даже прибыл его посланник с приказом царя перевести св. Максима в монастырь св. Феодора, где ему приготовили соответствующее его годам и авторитету помещение и содержание.

Но для начала император попросил Исповедника принять «Типос», обещая в последующем выполнить его условия. «Так как весь Запад и все разномыслящие на Востоке, — писал Констант II св. Максиму, — взирают на тебя и все из-за тебя бунтуют, не желая иметь с нами общения из-за веры, то да побудит тебя Бог приобщиться к нам на основе изданного нами «Типоса». И мы выйдем сами в Халку и облобызаем и возложим на вас нашу руку и со всякой честью и славой введём вас в Великую церковь и станем вместе с тобой на том месте, где обычно становятся цари, и вместе справим обедню, и приобщимся честных и животворящих Тайн животворящего тела и крови Христовой. И мы тебя провозгласим нашим отцом, и будет радость не только нашему царствующему граду, но и всей Вселенной. Ибо мы уверены, что если ты вступишь в общение со святым нашим престолом, то соединятся с нами все отколовшиеся от общения из-за тебя и твоего учительства»[724].

Однако Исповедник строго стоял на своём, не соблазняясь предложениями царя. Вследствие этого он был сослан ещё дальше, в Перберис, где пробыл до конца 661 г. Затем его и учеников привезли в Константинополь, где был произведён новый суд и назначено новое, суровое и страшное наказание. Заметим, что по свидетельству св. Максима, приговор о его анафематствовании был произнесён царём и Константинопольским патриархом по предписанию (!) Римского епископа[725].

Префект города распорядился отсечь св. Максиму правую руку и урезать язык, после чего он был вновь отправлен в ссылку в Лазику. 8 июня 662 г. мученик за веру прибыл к месту изгнания, а 13 августа 662 г. св. Максим скончался. Рассказывают, что перед смертью он удостоился чудесного видения от Бога, после чего назвал братии день и час своего ухода из жизни. А после погребения над могилой св. Максима еженощно горели три светильника неземного происхождения