История веры и религиозных идей. Том 1. От каменного века до элевсинских мистерий - [166]
О Хабиру и их отношениях с евреями см. обобщение исследований и библиографию: R. de Vaux. Histoire ancienne d'Israël, pp. 202–208 (""Хабиру-Апиру" — этнический термин, обозначавший западные семитские группы «амореев» или «протоамореев», с которыми мы связываем патриархов", р. 208). См. также: Albright. From the Stone Age, p. 238 sq; Albright. Yahweh and the Gods of Canaan, p. 75 sq; Fohrer. History of Israelite Religion, p. 30 (прим. 8-10, библиография).
Сведения о патриархах: R. de Vaux. Histoire, pp. 245–253. О "боге отца": Albrecht Alt. Der Gott der Väter (1929; =Kleine Schriften zur Geschichte des Volkes Israel (1953), vol. 1, pp. 1-78); Essays on Old Testament History and Religion, англ. перев… R.A. Wilson (N.Y., 1968), pp. 1-100. Тезисы Альта обсуждались: Fohrer, p. 36; de Vaux, p. 256; Ringgren. La religion d'Israël, p. 29. Отношения между "богом отца" и Элом, и между Элом и Яхве анализировались в: RM. Cross. Canaanite Myth and Hebrew Epic (Cambridge, Mass., 1973), pp. 1-76.
Интерпретация имени Эл-Шаддаи все еще спорна. Предполагалось, что это имя производное от слова, относящегося к аккадскому šadū, «гора»: тогда оно означает "Эл горы"; ср.: Ringgren, pp. 34–35. Но поскольку предпочтительнее стало искать этимологию этого слова в семитском языке северо-запада, недавно было предложено еврейское šaday/sadèh, и имя будет означать "Эл долины, или поля, или степи" (de Vaux, p. 264, с библиографией).
Примечательно, что в рассказах о патриархах, где фигурирует Эл, не упоминается Ваал. Это означает, что предки израильтян, вступив в Ханаан до нашествия гиксосов, не нашли там культа Ваала; этот бог приобрел значение к середине II тыс., или, возможно, немного ранее — в угариттский период: см.: de Vaux, p. 266. Однако, как мы уже отмечали (§ 48, прим. 26), существовал местный бог грозы и плодородия, чье имя было забыто после утверждения культа Ваала.
Нет никаких признаков существования культа «идолов» у патриархов, но когда Рахиль готовится покинуть дом своего отца Лавана, она тайком уносит у него teraphim, домашних идолов (Бытие 31:19), которых Лаван называет "мои боги" (31:30). О значении teraphim см.: A.R. Johnson. The Cultic Prophet in Ancient Israel, 2d ed. (1962), p. 32 sq, и Rowley. Worship in Ancient Israel, p. 19. Во всяком случае, поступок Рахили не может служить указанием на религию Иакова. См.: Ringgren, pp. 38–39.
Что касается обряда обрезания, то он, вероятно, практиковался во времена патриархов. Его происхождение неизвестно; ср.: R. de Vaux. Les Institutions de l'Ancien Testament (P., 1961), pp. 78–82; E. Isaac. Circumcision as a Covenant Rite. — Anthropos, 59 (1964): 444–456. Считалось, что обрезание заимствовано у египтян, но оно не было общепринятым в Египте. С другой стороны, этот обычай засвидетельствован в северной Сирии с начала III тыс. Следовательно, предки израильтян могли быть знакомы с ним еще до того, как они пришли в Ханаан. "В то время он мог просто означать вступление в брак и в общую жизнь в клане, как об этом написано в "Книге Бытия" (34: 14–16); лишь позже он стал знаком соглашения между Богом и его народом, которое автор "Книги Бытия" относит ко времени Авраама" (de Vaux. Histoire ancienne d'Israël, vol. 1, p. 273; библиография дана в примечаниях 94 и 96). Об обрезании как обычае инициации в архаических обществах: Eliade. Naissances Mystiques (P., 1959), p. 54 sq.
§ 57
О кровавых жертвоприношениях: R. de Vaux. Les sacrifices de l'Ancien Testament (P., 1964), pp. 7-27 (англ. перев.: Studies in Old Testament Sacrifice, Cardiff, 1964); idem. Histoire ancienne d'Israël, p. 270 sq. Об обычаях Центральной Аравии: J. Henninger. La religion bédouine préislamique. — L'antica societa beduina, ed. F. Gabrieli (Rome, 1959), pp. 135–136, и Les fêtes de printemps chez les Arabes et leurs implications historiques. — Revista do Museu Paulista (San Paulo), n.s. 4 (1950): 389–432. См. также: J. Henninger. Les fêtes de printemps chez les Sémites et la Pâque israélite (P., 1975; обширная библиография).
§ 58
Фигура Моисея в последнее время стала предметом ряда оригинальных интерпретаций: E. Auerbach. Moses (Amsterdam, 1953); H. Cazelles. Moïse, l'homme de l'Alliance (1955); H.H. Rowley. From Joseph to Joshua (Oxford, 1950); H.H. Rowley. Moses and the Decalogue. — BJRL, 34 (1951): 1-118; R. Smend. Das Mosebild von Heinrich Ewald bis Martin Noth (1959). О миссии Моисея: de Vaux. Histoire ancienne, p. 305 sq. О различных традициях, связанных с исходом из Египта и Пасхой: Fohrer. History of Israelite Religion, p. 68 sq; R. de Vaux. Institutions, vol. 2, pp. 383–394 (библиография, pp. 467–468); idem. Les sacrifices de l'Ancien Testament, p. 7 sq. Влияние Пасхи, отмеченное в «Исходе» 1-15, было специально подчеркнуто: J. Pedersen. Israel: Its Life and Culture (1940), vol. 3, pp. 384–415; vol. 4, pp. 728–737. Его теория была подвергнута критике и модифицирована Г. фон Радом, С. Мовинкелем и Форером (History, р. 68 sq.).
Празднование Пасхи первоначально было пастушеским весенним праздником и объяснялось воспоминанием об исходе из Египта; иными словами, периодическая церемония, отражающая космическую религиозность, в конце концов становится исторической. С другой стороны, сказочные события Исхода, т. е. переход через Чермное море и гибель египетского воинства, получили с течением времени две различные интерпретации. В самой древней документации (Исх 15: 1-10) говорится о том, что войска фараона были поглощены волнами, поднятыми дуновением Яхве. Лишь позднее, в Псалмах, упоминается о «разделении» моря: "Разделил море, и провел их чрез него, и поставил воды стеною" (Пс 78:13; ср. Пс 77: 17–20).
Мирча Элиаде - один из самых популярных культурологов современности. Его книги, посвященные различным аспектам примитивной культуры, обрядности, современному бытованию мифа, архетипическим составляющим сознания современного человека хорошо известны российскому читателю. Предлагаемая книга является изложением основных теоретических взглядов одного из крупнейших культурологов современности, касающихся проблем архаической культуры, по мнению автора, архетипическими основаниями сознания современного человека.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой небольшой книге собраны лекции из цикла «Хаскелловские чтения», прочитанные мной в Чикагском университете осенью 1956 года по общей теме «Образцы посвящения». Прежде чем отправить текст в издательство, я добавил к нему введение, некоторые замечания и библиографический аппарат, но сохранил стилистику устного выступления. В том виде, в котором книга была задумана, она адресована любому читателю неспециалисту, интересующемуся духовной историей человечества.http://fb2.traumlibrary.net.
«Мефистофель и андрогин» — одна из ключевых работ в творчестве одного из самых оригинальных мыслителей XX в. Мирчи Элиаде. Написанная в конце 50-х гг., она оказала значительное влияние на самые различные интеллектуальные течения и школы, вызвав ожесточенные споры как о сути изложенной в книге концепции, так и о личности самого автора. Сознательно отклоняясь от магистральной линии развития западной философии в целом, Элиаде заставляет своего читателя по-новому взглянуть на привычные вещи. Частной же задачей данного исследования, по словам автора, является «иллюстрация подхода историка религии, пытающегося дать истолкование некоторому количеству типов религиозного поведения и духовных ценностей, присущих не-европейцам».На русском языке публикуется впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Румынские солдаты нашли смертельного раненого красноармейца и решили донести его до ближайшего села…http://fb2.traumlibrary.net.
«Конфуцианство тем отлично от других религий, даже от восточных, что те, в сравнении с ним, все же имеют некоторое сходство с западными, так что невольно рождается вопрос: религия ли это?Этот вопрос мы лучше всего решим из рассмотрения происхождения конфуцианства, или, лучше сказать, всякий может решить по-своему, потому что у всякого может быть свое понятие о религии…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – головокружительная попытка осмысления древнего наследия буддизма с точки зрения современного человека западной культуры: что может дать буддизм обычным людям, как воплотить буддийские принципы в своей жизни, чему учил реальный Будда. Стивен Бэчелор прошел 37-летний путь постижения буддизма – от монаха, учившегося теории и практике буддизма у лучших тибетских учителей, до мирянина-писателя и преподавателя, ведущего медитативных групп. Русское издание этой знаменитой книги иллюстрировано рисунками известного буддийского художника Ричарда Бира.
Соборное устроение реальности — неразрывная связь равновеликих начал соборности, личности и свободы. В силу своей экклезиологической природы, соборность — лишь ориентир, а не норматив для социальных моделей, но это может быть ценный и корректирующий ориентир. Сегодня, с кризисом и уходом классической метафизики, с отбрасыванием идеологии радикального секуляризма, западная мысль ищет нового понимания личности и новых оснований для политической философии, пытается заново завязать диалог с религиозным сознанием.
В этой статье анализируется один из самых значительных элементов антропологии растафарианства — dreadlocks. Эта причёска важна для всех растафари. В этом исследовании были проанализированы отношение растафари к dreadlocks и их символика. Опираясь на полевой материал, представленный в работах западных исследователей (Gerald Hausman, Barry Chevannes, Noel Leo Erskine, Ras Steven, Werner Zips), интервью и биографии растафари, мы можем сказать, что dreadlocks — символ веры и спасения. Эта причёска утверждает новую судьбу человека — растафарианскую судьбу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данный труд является классическим образцом исследования в области истории религии. Религиозные идеи представлены здесь не только в хронологическом порядке, но и объединены единым пониманием многообразия религиозной жизни всех культур и континентов. Элиаде виртуозно владеет методами сравнительной антропологии и демонстрирует общие тенденции в развитии религиозных идей.Книга посвящена самому драматическому и важному периоду в мировой истории религий. Ее заголовок, естественно, не охватывает экуменической широты того материала, который изложен в книге: древний Китай и эллинистический Египет, европейские варвары (кельты и германцы) и иранский дуализм — в пятнадцати главах этой книги, кажется, уместилось все богатство религиозного развития Старого Света.
Данный труд является классическим образцом исследования в области истории религии. Религиозные идеи представлены здесь не только в хронологическом порядке, но и объединены единым пониманием многообразия религиозной жизни всех культур и континентов. Элиаде виртуозно владеет методами сравнительной антропологии и демонстрирует общие тенденции в развитии религиозных идей. "Для историка религий знаменательно всякое проявление священного: каждый ритуал, каждый миф, каждое верование и каждый образ божества отражают опыт священного и потому несут в себе понятия бытия, смысла, истины".Книга представляет религии и их традиции от конца древнего периода до позднего Средневековья, и далее до Реформации и Просвещения.