История вермахта. Итоги - [26]

Пока не прошло воодушевление от приказа наступать на Москву, всем казалось, что этот нелепый план действительно сработает. Немецкие танковые передовые отряды стремительно наступали на центральном участке фронта. Только под Белостоком они встретили первое сопротивление. Недалеко от Лемберга на юге дислоцировалась крупная группировка советских войск — свыше 500 000 солдат и 7000 танков под командованием ответственного за этот участок фронта советского командующего генерала Дмитрия Павлова[69]. Их было почти в два раза больше, чем солдат вермахта, которые были задействованы на Восточном фронте. Пять танковых дивизий Гудериана насчитывали в общей сложности всего 800 танков. Позиция советских войск была идеальна для собственного нападения, но имела один существенный недостаток. Выдававшаяся вперед уступом линия фронта была с трех сторон окружена немецкими войсками. Танковые соединения вермахта могли охватить уступ и заключить его в «котел». Невозможно было и придумать лучших условий для немецкой наступательной тактики — прорыва вражеского фронта с помощью быстрых и маневренных танков, захвата противника в «клещи» и создания кольца вокруг советских соединений. А после того как это внешнее кольцо стало бы стабильно, закрытые внутри его войска можно было бы уничтожить с помощью немецких пехотных дивизий.

Не удивительно, что так и произошло: через четыре дня после начала войны в «котел» под Белостоком попали 43 дивизии в составе четырех советских армии. Передовые отряды вермахта двинулись дальше, но задачей следовавших за ними войск было полное уничтожение противника. Конечно, попавшие в окружение войска пытались прорвать немецкие линии, чтобы пробиться к ближайшим советским оборонительным позициям. Подчас эти попытки прорвать кольцо были просто невероятны. Едва поддерживаемые танками красноармейцы бежали прямо на немецкие пулеметы, советские офицеры все время гнали их вперед. Это с военной точки зрения было совершенно бессмысленно. Приходили донесения о совершенно отчаявшихся солдатах, которых немцы просто вырезали. Однако, хотя советская тактика ведения боя и была столь же бессмысленна, сколь беспощадна, она позволяла Красной армии выигрывать время. Только 8 июля закончился первый в Восточной кампании крупный бой в окружении. Через три дня немецкое военное командование сообщило о захвате в плен 323 898 советских солдат. Кроме того, вермахт уничтожил или захватил 3300 танков и 1800 единиц оружия. Учитывая тот факт, что теперь Красная армия имела в распоряжении только 99 из первоначальных 180 дивизий и бригад, стало понятно, почему в начале июля Гальдер сделал следующую запись в своем дневнике: «Возможно, я не преувеличу, сказав, что война против России будет выиграна в течение 14 дней».

Но до этого было еще далеко. Глянцевые пропагандистские картинки немецкой кинохроники не показывали, что война с Россией для немецких солдат с самого начала не была легкой прогулкой. Движение танков в глубь советской территории происходило при палящем зное, по едва укрепленным дорогам, в огромных клубах пыли. Двигатели машин глохли. От песчаной пыли и поломок из строя выходило больше танков, чем при вражеском обстреле. Еще больше страдали пехотинцы, следовавшие за танками пешком или на конных повозках, которые должны были уничтожить врага, взятого в гигантский «котел». Для них это означало огромные марш-броски на сотни километров, мизерные паузы для отдыха, несмотря на жару и тяжелую поклажу, частые обстрелы противника и постоянную опасность быть внезапно застигнутыми противником. Многочисленные советские защитники оставались на своих позициях на необозримой территории и ждали, пока будет прорвана линия фронта. А когда больше нельзя было использовать артиллерийский огонь, начались рукопашные схватки. Красноармейцев необходимо было уничтожать поодиночке. Но многие продолжали бороться, даже находясь в безвыходном положении, против превосходящего по численности врага. «Выстоять или умереть» — таков был приказ советского военного командования. Хайнц Отто Фаустен, чья моторизированная рота, в отличие от пехоты, была постоянно оснащена боевыми танковыми машинами, рассказывает о тяжелых боях тех недель. Тогда едва ли было время на обдумывание. Нужно было просто попытаться прорваться и выжить. «Первые размышления появились спустя примерно три недели постоянного наступления и боев, — рассказывает Фаустен, — у меня был друг, и мы с ним думали о том, как там у русских дела. Правда ли, что через пару недель с ними будет покончено? И нам было понятно, что это была неправда. Пропаганда ошибалась. Мы видели, насколько выносливыми и невероятно самоотверженными были русские солдаты в отличие от нас». Несколько недель спустя его друг погиб.

«Вы должны только распахнуть дверь, и вся эта заржавелая структура рухнет», — подчеркивал Гитлер, общаясь со своими генералами перед началом нападения. Руководство вермахта также весьма скептически оценивало боеспособность РККА, несмотря на явное техническое превосходство СССР Ведь в конце концов всем было известно. что в 30-е годы многие члены командного состава Красной армии пали жертвами сталинских «чисток».