История, в части касающейся - [2]

На краю посёлка виднелась и старая башня, каких много на Кавказе. Хотя она сейчас и не использовалась, а всё равно была солидным оборонительным сооружением, способным выдержать обстрел из лёгкого стрелкового оружия. Оружием потяжелее выкурить засевших там людей тоже было бы не просто.

Минуты медленно тянулись, а нашего Аслана всё не было. Я не люблю ждать, особенно зная, что с каждым мгновением расстояние между нами и духами увеличивается. Но ничего не поделаешь, не все лёгкие дороги — самые короткие. Тот кто думает, что спецоперации — это одна большая перестрелка с бесконечными патронами, морем вражеских трупов и несколькими джедаями с мегасаблями, жестоко ошибается.

Очень много времени уходит на подобные ожидания. Всё нужно делать аккуратно и осторожно, чтобы, не дай Бог, чего-нибудь не испортить. Ставки в такой игре, как всегда, очень высоки — человеческая жизнь. Что-то напутал, поспешил — спалил агента. "Спалил" — означает, что человек больше не жилец. Кто тогда будет с вами работать, как получать информацию?

Информацию такого плана можно получать только через агентов, поэтому так и говорят: "по агентурным данным". Даже целое направление работы называется "агентурная разведка". Нет, друзья мои, своего доверенного человека подводить нельзя и всегда помнить, что это именно он ходит по острию ножа.

Наконец Аслан появился из дверей своего дома и повесил на крюк возле дверей медный чайник. Это и было условным сигналом. Медный чайник на крюке означал, что у Аслана есть ценная информация, и он готов передать её нам в условленном месте немедленно. Я ещё некоторое время наблюдал за домом и Асланом, убеждаясь, что за ним нет слежки.

Я поручил Лимону продолжать наблюдать за деревней и организовать прикрытие, если потребуется. Сам связался с Фаготом, наблюдавшим за местом встречи, и убедился, что в месте встречи всё спокойно и там нет никаких сюрпризов. Затем, я направился на встречу с нашим доверенным лицом. По дороге ко мне присоединился Фагот.

В течение всего разговора мы продолжали быть настороже, готовые к любым сюрпризам, и наблюдали за окружающей обстановкой. Оружие наше было снято с предохранителей и готово к использованию.

Аслан был пожилым худым человеком с орлиным носом и небольшой седой бородкой. Он рассказал нам о том, в каком направлении ушли духи, о чём говорили, как были одеты, сколько их, кто старший и прочие полезные вещи. Я передал ему оговоренную стандартную сумму денег, чтобы уважаемый чувствовал заботу о нём и, исключительно в знак уважения, а не как гонорар за информацию. Я не могу с уверенностью сказать о его всех мотивах помогать нам, но одна причина, известная мне, всё же была.

На Кавказе большое значение имеет семья, клан. Если кто-то принадлежит к другому клану, многие правила, которые хороши для своих, на чужих не распространяются. Если это враждующий клан, то все методы борьбы с врагом приемлемы.

Даже спустя многие десятилетия вражда не утихает. Бандиты, против которых мы работали, принадлежали к враждующему клану. Но не всё так просто. Накладывалась на всё война в Чечне, развал Союза, экономические интересы и так далее. Приходилось учитывать все обстоятельства и лавировать в этой воде, полной подводных камней. Иногда это удавалось, иногда нет.

Если бы политики не лезли со своим свиным рылом в наш калачный ряд, войны бы вовсе не было. Ещё во времена Союза наши коллеги из смежной конторы определили напряжённость и причины будущей нестабильности в регионе. Предложили методы работы с проблемой.

Так уж устроено общество, что на верху оказываются люди, которые зачастую ничего не смыслят в подобных вещах, но считают, что прекрасно разбираются в ситуации и держат руку на пульсе. Словом, балаболы они и больше ничего или того хуже: знают всё, но продолжают толкать общество к пропасти в угоду своим личным интересам.

Мы распрощались с Асланом и ушли за караваном. Идти пришлось в скором темпе, чтобы сократить расстояние между нами и боевиками.

Наконец, мы настигли караван. Мы шли сверху по склону горы, чуть ниже гребня, чтобы наши силуэты не вырисовывались на фоне неба и прикрывались кустами, отдельными деревьями и камнями.

Внизу по тропе двигалась небольшая колонна из семи лошадей, нагруженных большими тюками. С ними рядом шли девять человек, один позади, двое впереди колонны. Гражданских среди них не было, все были с оружием и в таком же камуфляже, что и мы. Что ж, раз мирных и весёлых поселян среди них не было, это облегчало нашу задачу. Мы прошли вперёд, немного опередив колонну.

Вот только по-тихому всё сделать не получилось. Несмотря на принятые нами меры предосторожностей, нас всё-таки заметили.

Справа и слева от меня уже залегли мои бойцы. Я оказался на открытом месте. Передо мной была каменная осыпь. В середине склона метров десять длиной был валун, за которым можно было укрыться. Я хотел пройти эту каменную реку, но тут справа из кустов выпорхнула птица. Времени на плавное перемещение не было, вот и всполошил живность. Это была моя оплошность, проклинать себя за невнимательность было некогда.

Идущий впереди колонны контрабандист повернул голову на шум, раздавшийся вверху по склону. Конечно же, он увидел меня. Я рванул вниз к каравану, отвлекая на себя внимание. Камни под моими ногами зашумели, грозя в любой момент превратиться в бурный поток.