История Украины - [38]

Причиной столь неровных отношений была, судя по всему, специфика экономики кочевого общества. Подборку основных точек зрения на этот счет приводит Н. Крадин: «наверное, самый интригующий вопрос истории Великой степи — это причина, толкавшая кочевников на массовые переселения и разрушительные походы против земледельческих цивилизаций. По этому поводу было высказано множество самых разнообразных суждений. Вкратце их можно свести к следующему:

1) разнообразные глобальные климатические изменения (усыхание — по А. Тойнби и Г. Грумм-Гржимайло. увлажнение — по Л. Н. Гумилеву);

2) воинственная и жадная природа кочевников; 3) перенаселенность степи; 4) рост производительных сил и классовая борьба, ослабленность земледельческих обществ вследствие феодальной раздробленности (марксистские концепции); 5) необходимость пополнять экстенсивную скотоводческую экономику посредством набегов на более стабильные земледельческие общества; 6) нежелание со стороны оседлых торговать с номадами (излишки скотоводства некуда было продать); 7) личные качества предводителей степных обществ; 8) этно интегрирующие импульсы (пассионарность — по Л. Н. Гумилеву). В большинстве перечисленных факторов есть свои рациональные моменты. Однако значение некоторых из них оказалось преувеличенным».

Исследования последних лет (прежде всего труды выдающегося американского социоантрополога О. Латтимора) позволили вплотную подойти к решению этой проблемы: «"чистый” кочевник вполне может обойтись только продуктами своего стада, но в этом случае он оставался бедным. Номады нуждались в изделиях ремесленников, оружии, шелке, изысканных украшениях для своих вождей, их жен и наложниц, наконец, в продуктах, производимых земледельцами. Все это можно было получить двумя способами: войной и мирной торговлей. Кочевники использовали оба способа. Когда они чувствовали свое превосходство или неуязвимость, то без раздумий садились на коней и отправлялись в набег. Но когда соседом было могущественное государство, скотоводы предпочитали вести с ним мирную торговлю. Однако нередко правительства оседлых государств препятствовали такой торговле, так как она выходила из-под государственного контроля. И тогда кочевникам приходилось отстаивать право на торговлю вооруженным путем».

Кочевники вовсе не стремились к завоеванию территорий своих северных соседей. Они предпочитали — насколько это было возможно — совместно с оседлым населением близлежащих земледельческих регионов получать максимальную выгоду из мирной «эксплуатации» степи. Именно поэтому, по наблюдению И. Г. Коноваловой, «разбой в степи был довольно редким явлением, не нарушавшим ход степной торговли. Ведь в ее стабильности были равно заинтересованы как русские, так и половцы. Половцы получали значительные выгоды, взимая с купцов пошлины за транзит товаров про степи… Очевидно, что и русские князья, и половецкие ханы были заинтересованы в "проходимости” степных путей и совместными усилиями отстаивали безопасность перевалочных торговых центров. Благодаря этой заинтересованности Половецкая степь не только не служила барьером, отгораживавшим Русь от стран Причерноморья и Закавказья, но сама являлась ареной оживленных международных торговых связей».

Итак, отношения южной Руси со Степью складывались довольно сложно — прежде всего, из-за различий в образе жизни, языке, культуре. Тем не менее, сформировавшиеся в последние два столетия стереотипы восприятия степняков как исконных врагов Руси не вполне отвечают представлениям о южных соседях, которые бытовали в Древней Руси.

Поэтому знаменитый поход новгород-северского князя Игоря Святославича, учитывая происхождение этого князя, уже не выглядит бесславной авантюрой, направленной на предотвращение половецких набегов на русские земли. Князь сам, по большей части, половец и, судя по всему, принимает участие в каких-то не вполне понятных нам выяснениях отношений между различными половецкими кочевьями. Недаром к нему с таким вниманием и почетом относится Кончак (который, кстати, после бегства Игоря из «плена» нанесет удар по княжествам, враждовавшим с Новгород-Северским).

Эти родственные связи сыграют, в частности, роковую роль в событиях на Калке в 1224 г., когда южнорусские князья, откликнувшись на призыв о помощи своих половецких родственников, потерпят сокрушительное поражение от передовых монгольских отрядов…

Западные и юго-западные земли древней Руси в составе Великого княжества Литовского

Великое княжество Литовское, Жемоитское и Русское в древнерусских летописях и в современной литературе именуют Литвой. Между тем, в состав Великого княжества в то или иное время входили почти все крупные политические и экономические центры Киевской Руси: Киевская земля, Северская земля, Полесье, Волынь, Подолье и Верховские княжества.

Основы нового государственного объединения заложил литовский князь Миндовг (конец 1230-х — 1263). Во второй половине 30-х гг. XIII в. он объединил под своей властью Аукштайтию (Восточная Литва) и Черную Русь (Новогрудская земля). К началу 50-х гг. к союзу примкнули города Гродно. Волковыск, Слоним, Пинск. Полоцкое и Витебское княжества. В 1252 г. государство Миндовга было признано официально: после формального принятия католичества он получил от папы римского благословение и королевскую корону.