История Украины - [36]

Впрочем, как всегда бывает между родственниками, жители юго-запада Руси и «ляхи» то и дело конфликтовали. Предметом споров, разрешавшихся с помощью оружия, обычно становились пограничные земли (прежде всего. Перемышль и Червенские города). Почти же все прочие столкновения и военные походы были связаны с использованием польских отрядов древнерусскими князьями — свояками польских правителей. Характерно, что при описании подобных столкновений летописцы практически никогда не высказывали негативных оценочных суждений в адрес самих поляков.

Пример с польско-древнерусскими матримониальными связями показателен, хотя древнерусские князья заключали браки и с представителями других правящих династий Европы.

Так, киевский князь Владимир Мономах женится на Гиде, дочери англосаксонского короля Гаральда II. Их сыновья также вступят в брак с иноплеменницами: Мстислав-Гаральд — с дочерью шведского короля Инга Стейнкельса Христине, Ярополк — с осетинской княжной Оленой, а Юрий Долгорукий и Андрей с дочерями половецких ханов.

Сыновья Изяслава Ярославина свяжут свои судьбы: один с дочерью немецкого графа Оттона фон Орламюнде (Ярополк, князь Туровский). другой — Святополк, князь киевский — сначала с половецкой ха-тунь, дочкой Тугорхана, а затем с представительницей византийской династии Комнинов Варварой. Сын Святополка Изяславича, волынский князь Ярослав также будет женат дважды: первый раз на дочери венгерского короля Ласло, а второй — на дочери польского короля Владислава Германа.

Святослав Ярославин женит своего сына Олега, князя черниговского, курского и северского сначала на византийской аристократке Феофано Музалон, а затем на половецкой хатунь, дочери хана Осулу-ка. Внуки же его возьмут в супруги дочерей польского князя Болеслава III (Всеволод, князь муромский) и половецкого хана Аепы (князь черниговский Святослав). От последнего брака, кстати, родится главный герой «Слова о полку Игореве», который, сам будучи внуком и правнуком половецких ханов, сына своего, Владимира (князя галицкого) также выдаст за половчанку, дочь хана Кончака.

Список жен-иноземок древнерусских князей можно продолжить. Здесь мы найдем и дочь чешского оломоуцкого князя Оттона II Евфимию (жену новгородского князя Святополка Мстиславича), и дочь хорватского князя Белуша (жену дорогобужского князя Владимира Мстиславича), и немецкую принцессу, и грузинскую царевну Русудан (жены великого князя киевского Изяслава Мстиславича), и дочь польского великого князя Болеслава III Агнешку (жену великого князя киевского Мстислава Изяславича), и дочь литовского князя Довспрунка (жену князя Даниила Романовича), и дочь польского князя Казимира III (жену великого князя киевского Всеволода Чермного), и дочерей половецких ханов Белгука (жену великого князя киевского Рюрика Ростис-лавича), Тоглыя (жену новгородского князя Мстислава Давыдовича), Котяна (жену князя Мстислава Удатного) и Юрия Кончаковича (жена Ярослава Всеволодовича), и осетинскую княжну Марию (жену князя Всеволода Большое Гнездо), и грузинскую царицу Тамар (жену сына Андрея Боголюбского Юрия)…

Дело, конечно, не в том, что в подавляющем большинстве древнерусские князья (если не все они) не имели восточнославянских «кровей» и уже потому были если не «чужими», то не вполне «своими».

Иноземные «принцессы» приносили на Русь свою культуру, свои языки и обычаи. Они приезжали не одни, а с двором (пусть, небольшим). Христианки прибывали ко дворам своих супругов со своими духовниками (на этот счет есть важное свидетельство Титмара Мер-зебургского. что дочь Болеслава Храброго приехала в Туров со своим духовным отцом, колобжегским епископом Рейнберном). Священники же. очевидно, привозили с собой книги.

До сих пор практически даже не поставлен вопрос о том. на каком языке (точнее, на каких языках) разговаривали при княжеских дворах. Владимир Мономах писал, что его отец, Всеволод Ярославич, «дома седя. изумеяше 5 язык — в том бо честь есть от иных земль». Пять языков (ученые, кстати, до сих пор спорят, что это были за языки: обычно называют латинский, немецкий, венгерский, половецкий, литовский, торческий, косожский, абезский, «скандинавский», язык волжских болгар и др.; единственно, в чем сходятся все, — Всеволод, безусловно, владел греческим языком) — это, конечно, много. Но, судя по матримониальным связям, каждый князь должен был достаточно свободно владеть не менее чем тремя языками: чтобы беседовать со своей матерью (у которой он воспитывался лет до 6–8), отцом, женой и подданными. Древнерусский язык должен был. судя по всему, выполнять функции языка-посредника. языка межнационального общения в окружении князя.

Учет материнской линии в родословных древнерусских князей может внести новые, порой неожиданные, ноты и в понимание логики развития политической истории Руси домонгольского времени. В частности, он существенно проясняет многие вопросы, связанные с участием иностранных отрядов в борьбе «Рюриковичей» за престолы на юге русских земель. Становится, скажем, понятным, почему в борьбе за киевский, галицкий или волынский престолы такое активное участие принимают отряды из Польши. Венгрии, Германии, а также половцы. Отношения с соседями и на Западе, и на Востоке (в частности, отношения со Степью) — это не только противостояние и постоянная борьба с внешней агрессией. Это еще и решение, так сказать, внутрисемейных вопросов.