История Темного Властелина - [2]

Какого лешего вы её туда поволокли! Дребень! Дребень, песий сын, где ты есть?! – вопль начальства раздался так неожиданно, что десятник едва не подпрыгнул. По счастью звали не его.

Ладно, сиди себе, лапоть! – махнул он рукой на парня и перевел взгляд на купца.

Я могу быть волен? – со всем мыслимым вежеством поинтересовался тот.

А мзду по описи? – бухнул десятник в ответ, свирепо сдвигая брови.

Я уже заплатил, – кивнул «синий жупан» на кошель в руках другого стражника. – Тридцать пять царских гривен с полтиной.

«Вот свинья! А знаешь ли ты как тяжело вот так целый день ишачить? Все чтоб только такие как ты могли мошну потуже набить! Небось, паленым припечет, сразу за наши спины прятаться будете... или под крыло к Триградскому хозяину переметнетесь! Конечно у вас же дом там, где прибыток!»

Это и многое другое захотелось выпалить десятнику в сытую рожу купчишки. Ах, как он ненавидел в такие минуты продажных подлых людишек, торгующих с Триградьем! А ведь во всем виновен не к ночи помянутый хозяин Триградья! Он и никто другой, виновен в том, что начальство уже всю плешь проело и денег от всех этих предателей добиться нельзя!

Вместо такой вот пламенной отповеди десятник лишь, как предписывала Царская грамота, «улыбнулся радушно честному царскому подданному». Оскалился, зыркнув исподлобья и неохотно махнул рукой:

Пропустить!

Крытый возок весело прогрохотал по брусчатке и немного погодя скрылся за раскрытыми створками, двинувшись в недра вольного Триградья. С той стороны кордонов или аванпостов не было; дымила печными трубами небольшая, душ в триста, деревушка. Десятнику не вовремя вспомнился самогон, который они брали у местных. Хорош, как ни крути!

Вот только не скоро его попробовать снова удастся – пока сидит в главной башне посадской воевода, а его присные с барским видом по гарнизону разгуливают, где ж тут расслабишься? Живо со службы вылетишь!

Десятник мученически взглянул на и не думающую укорачиваться очередь и гаркнул:

Следующий!

Невдомек было уставшему и злому служаке, что едва только возок добрался до окраины приграничной деревеньки, встреченный заливистым лаем дворовых псов, в его экипаже произошли некоторые перемены.

Выбравшийся из него купчина уже не казался таким уверенным и спокойным. А возница более не походил на идиота.

Молодец, добре сработал! – похвала возницы имела материальное воплощение в виде пятнадцати царских гривен, споро пересыпавшихся в подставленный купеческий кошель.

Благодарствую, молодой муж, – торговец поклонился низко и с должным почтением, как настоящему боярину. Возница поправил съезжающую набок повязку и спросил:

Дальше сам доберешься?

А как же! Вот тут же найму пару охранителей из Гильдии, а потом до Грейбриса. На Черный Сход. И вас я, конечно же, не видел. И знать не знаю.

«Камыш» усмехнулся и уступил место на козлах самому торговцу, попутно доставая из-под седел хорошо запрятанное оружие. Принял от купца лежавшую до этой поры в возу дорожную сумку. Меч занял свое законное место на бедре, а торговец сердечно распростившись с попутчиком, погнал возок в глубь центральной улочки.

Глава 1

«...Новичок, претендующий на звание Темного (вне зависимости от конкретного статуса – владыки или сельского старосты) обязан иметь четкую цель. Не недостижимый идеал – этим часто грешат все праведные герои и короли. Нет – цель обязана быть достижимой. Причем если её воплощение потребует от новоиспеченного Темного не слишком моральных и честных действий это будет даже хорошо. Необходимая практика, так сказать.

Итак: достижимая идея, рациональное коварство и здоровый эгоизм, вот три кита на которых можно строить свою идеологическую машину. И, разумеется, не следует забывать о правильной организации работы среди приспешников...»

Темный Властелин Грай «Дракон» Триградский

Владыка Тьмы. Секреты мастерства – шаг за шагом» (рукопись)

Я очень люблю мастерить. Придешь, бывало в ремесленную, вдохнешь полной грудью запах древесной стружки. Окинешь взглядом верстаки. Пробежишься пальцами по чуть шероховатому скосу обструганного полена или только нарезанной резьбе – предвестнику будущего узора. И вливается в натруженные руки легкое тепло, а гудящие тиски, стиснувшие виски отпускают голову.

На душе становится легко, когда смотришь на оконченную работу – больше всего мне нравится именно резьба. Каждую работу стремишься наполнить чем-то своим, особой «изюминкой». Хочется в каждый узор, в каждую волосинку на бороде изображаемого старца влить жизнь.

Это кропотливая работа, требующая сосредоточения, но почему-то именно она позволяет мне расслабиться. Наверное, дело в том, что мне часто приходится принимать решения; их следствия далеко не всегда очевидны. Приходится ждать долгие недели-месяцы, кусая губы и вжимая голову в плечи, мучаясь сомнениями. Если б кто знал, как тянется время, когда чего-то ждешь; будто нарочно замедляет свой бег до издевательских пластунских ползков! В такие моменты можно одичать – сидишь как на иголках. Кидаешься на любого, кто держится поблизости больше одной минуты с дикими воплями и разоблачениями.

Смешно, но после таких мучений даже от правильного решения не испытываешь почти никакого удовольствия, кроме облегчения. Зато неудачу воспринимаешь философски – я так и знал!