История средневековой философии - [64]

Что касается работ греческих авторов, то некоторые латинские переводы и впрямь были сделаны с арабского языка. Во всяком случае, в Испании была переведена с арабского на латынь большая часть аристотелевской "Метафизики". Однако этому предшествовал частичный перевод с греческого (так называемая "Старая метафизика", Metaphysica vetus), он был вытеснен в начале второй половины XIII в. новым переводом с греческого, выполненным Вильемом из Мербеке[274]. Опять-таки, переводу с арабского аристотелевской De Атта, сделанному Михаилом Скотом, предшествовал перевод с греческого, а после перевода Скота появился еще и новый перевод с греческого, выполненный Вильемом из Мербеке, который перевел также "Политику". Перевод с греческого второй и третьей книг "Никомаховой этики" существовал уже в XII в, перевод же первой книги был выполнен в начале XIII в. Эти переводы были известны соответственно как старая и новая "Этика". Около 1240 г. Роберт Гроссетест взял на себя труд полностью перевести это сочинение с греческого.

Переводческая деятельность продолжалась очень долго. С точки зрения доступности материала христианские ученые начала XIII в. были в худшем положении, нежели позднейшие поколения. Например, сочинения Аверроэса начали проникать в Парижский университет не ранее 1230 г. Далее, именно перевод "Первоначал теологии" Прокла, выполненный Вильемом из Мербеке, позволил Аквинату установить, что Liber de causis, ранее приписывавшаяся Аристотелю, в действительности основывалась на этом сочинении Прокла. В то же время ученые начала XIII в. располагали значительной частью корпуса сочинений Аристотеля, "Тимеем", "Меноном" и "Федоном" Платона[275], некоторыми работами аль-Кинди, аль-Фараби и Авиценны, двумя произведениями Исаака Израэли и "Источником жизни" Авицеброна.

Огромное влияние на интеллектуальную жизнь XIII в. оказало приумножение знаний об аристотелизме. Благодаря переводам Аристотель превратился из более или менее чистого логика в создателя всеохватывающей системы. Поскольку эта система явно ничем не была обязана христианству, она стала, можно сказать, воплощением философии, автор же ее был известен как Философ. Вполне естественно, что Аристотеля читали в свете комментариев и исследований, написанных исламскими и иудейскими мыслителями. Как мы видели, ему были приписаны некоторые сочинения в действительности неоплатонического происхождения. Так что в какой-то мере на него смотрели сквозь цветные стекла. Но это не меняет факта, что его философия в целом далеко превосходила те образцы философствования, которые предшествовали ей в христианском средневековом мире. По этому не надо ломать голову, чтобы понять, какой интерес и энтузиазм был вызван приумножением знаний об аристотелизме, которое стало возможно благодаря переводам Однако этот энтузиазм разделяли далеко не все. В 1210 г. местный Собор в Париже под угрозой отлучения запретил использовать на факультете искусств сочинения Аристотеля по "естественной философии" - будь то публично или приватно[276]. В 1215 г. незадолго до того утвержденный устав Парижского университета запретил профессорам факультета искусств читать лекции по сочинениям Аристотеля, посвященным метафизике и философии природы, или по их изложениям[277]. В 1231 г. папа Григорий IX издал буллу (farms sdentiarum), в которой заявил, что сочинения, запрещенные в 1210 r, не должны использоваться в Париже до тех пор, пока не будут очищены от всех подозрительных мест"[278]. В 1245 г. Иннокентий IV распространил запреты 1210 и 1215 гг. на университет в Тулузе, который ранее так гордился своей свободой. Оксфорда запреты не коснулись. Но ясно, что в Париже они какое-то время соблюдались. Однако начиная примерно с 1255 г. в Париже читались лекции по всем известным сочинениям Аристотеля - факт тем более удивительный, что в 1263 г. Урбан IV подтвердил буллу Григория IX и в том, что касалось поддержки запретов 1210 г. Этот факт объясняли по-разному, в частности, было выдвинуто предположение, будто папа переиздал буллу своего предшественника, не обратив внимания, что это означает повторение запрета 1210 г[279]. Звучит это странно. Но подтверждение запрета странно и само по себе, поскольку Урбан IV, должно быть, прекрасно знал, что Вильем из Мербеке переводит Аристотеля при его собственной курии. Как бы то ни было, в 1263 г. лекции об Аристотеле в Париже читались свободно.

Интересно прежде всего, почему вообще был наложен запрет. Объяснение, сводящееся к тому, что Аристотель вошел в христианский мир в плохой компании, не годится. Авиценна уж точно не был плохой компанией - не худшей, нежели сам Аристотель. А комментарии Аверроэса к 1210 г. еще не были переведены. Все дело, видимо, в том, что философия Аристотеля в целом представлялась всеобъемлющей натуралистической системой и что, в частности, некоторые теории Аристотеля были несовместимы (или могли быть истолкованы как несовместимые) с христианской теологией. Другими словами, аристотелизм воспринимался некоторыми умами как потенциальная угроза для христианской веры. Профессорам теологии можно было доверить исправление всех ошибок или заблуждений.