История спиритизма - [94]

Обозреватель «Таймс» посчитал его «не чем иным, как пустым набором слабо аргументированных выводов, приправленных огромным количеством чудовищной чепухи, которая никогда прежде не выносилась на обсуждение публики». «Морнинг пост» писала: «Опубликованный отчёт не стоит ровным счётом ничего.» «Сэтердей ревью» выражала надежду на то, что отчёт невольно послужит «дальнейшей дискредитации одного из наиболее глупых заблуждений, охвативших умы общественности».

«Стэндард» опубликовала критическое замечание, которое следует отметить. Возражая всем тем, кто не верит в Спиритизм, но тем не менее говорит, что «за этим кроется нечто», «Стэндард» пишет: «Если за всем этим стоит что–то кроме шарлатанства и глупости, так это точно потусторонний мир.» «Дейли ньюс» расценила отчёт как «важный вклад в литературу по данному вопросу, который, возможно, когда–нибудь приведёт к дальнейшему продолжению исследований.»

«Спектейтор», дав высокую оценку книге, добавила: «Мало кто, ознакомившись со столь большим количеством свидетельств, собранных в этом томе и говорящих о твёрдой уверенности многих честных и уважаемых людей в истинности спиритических явлений, способен возразить мистеру Джеффри, утверждающему, что большинство из продемонстрированных явлений объективно существуют и заслуживают дальнейшего пристального изучения.»

Таковы краткие выдержки из более пространных заметок, помещённых в лондонской прессе, — их довольно много, и как бы плохи оне ни были, оне показывают изменение позиции некоторой части прессы, которая доселе просто игнорировала предмет как таковой.

Следует помнить, что этот отчёт был посвящён лишь феноменологическому аспекту Спиритизма, который, по мнению ведущих спиритов, не составляет главной его части. Лишь в докладе одного из подкомитетов содержался вывод о сути полученных сообщений: физическая смерть — всего лишь этап перерождения духа, жизнь духов во всех отношениях можно считать человеческой; приятное дружеское общение неотъемлемо от этой фазы жизни, и духи совершенно не хотят вернуться к своему прошлому состоянию. Они с удовольствием общаются со своими земными друзьями, желая убедить их в том, что после распада тела жизнь продолжается, в то же время духи заявили о том, что они не обладают даром пророчества. Таковы основные положения, содержащиеся в полученных сведениях.

В будущем, скорее всего, признают, что комитет Диалектического общества проделал блестящую для своего времени работу. Подавляющее большинство его участников было настроено против психических явлений, однако перед лицом очевидности они, за редким исключением, наподобие доктора Эдмундса, признали то, что видели своими глазами. Некоторые примеры нетерпимости, такие как печально известная фраза Гексли и заявление Чарльза Брэдлафа о том, что он даже не станет изучать вещи, лежащие за гранью возможного, не помешали блестящей совместной работе подкомитетов.

В отчёте комитета Диалектического общества помещена обширная статья доктора Эдмундса, противника Спиритизма, оспаривающая открытия, сделанные его коллегами. Её интересно читать, ибо она даёт представление об определённом типе человеческого мышления. Доктор, воображая себя беспристрастным, на деле демонстрирует явную предвзятость, заведомо отрицая, что рассматриваемые явления обусловлены сверхъестественными причинами. Даже наблюдая воочию явления такого рода, он задаёт себе только один вопрос: «Как был проделан этот трюк?». И даже если не находит ответа, всё равно не считает возможным признать другое объяснение, заявляя, что фокус разгадать не удалось. Таково его свидетельство, честное во всём, что касается самого происшествия: падения на стол неизвестно откуда взявшихся свежих цветов и фруктов — феномена, столь часто происходившего в присутствии миссис Гаппи. Доктор лишь говорит, что они, скорее всего, были взяты с буфетной полки, хотя в других сообщениях никто не упоминает о наличии в комнате столь заметного предмета, как корзина с фруктами. Будучи заперт в ящике вместе с Дэвенпортами, он признаётся, что ничего не обнаружил, но всё равно считает, что там использовался какой–то трюк. Затем, когда выясняется, что медиумы считают его настроение совершенно безнадёжным и отказываются проводить сеансы, он объявляет это доказательством их вины. Таков распространённый тип учёного мышления, изощрённого в собственном предмете и абсолютно не способного воспринимать явления из другой области.

К несчастью, Зейбертовская комиссия, о которой сейчас пойдёт рассказ, состояла в основном именно из таких людей. Исключение составлял лишь мистер Хазард, спирит, выбранный ими, но он не имел никакой возможности повлиять на общую атмосферу предубеждения, царившую в комиссии. Комиссия была учреждена при следующих обстоятельствах: некто Генри Зейберт, гражданин Филадельфии, завещал сумму в шестьдесят тысяч долларов на учреждение кафедры философии в университете Пенсильвании при условии, что названный университет создаст комиссию по «тщательному и беспристрастному исследованию любых этических, религиозных или философских систем, претендующих на истинность и, в частности, современного Спиритизма». Состав комиссии не представляет большого интереса, следует лишь сказать, что все её члены были связаны с университетом; номинальным председателем являлся ректор, доктор Пеппер, фактическим председателем — доктор Фарнесс, секретарём — профессор Фуллертон. Несмотря на то, что в задачу комиссии входило «тщательное и беспристрастное исследование» современного Спиритизма, предварительный её отчёт кратко сообщает: «Комиссия составлена из людей, уже имеющих множество важнейших обязанностей, поэтому они могут уделить таким исследованиям очень мало времени.»