История спиритизма - [50]

В скором времени в число новообращённых попал и знаменитый доктор Эллиотсон, президент Общества секуляризации,[107] до того, подобно Св.Павлу, жестоко нападавший на Новое Откровение. Вместе с доктором Эшбернером они оказались в числе наиболее известных людей, выступавших в поддержку гипнотизма в ту пору, когда даже это очевидное явление нуждалось в доказательствах своего существования, и любому медику, верившему в него, грозила репутация шарлатана. Оба они пережили довольно болезненный период в своих отношениях, когда доктор Эшбернер с энтузиазмом отдался изучению более возвышенного предмета, а его друг был вынужден не просто дискутировать с ним, но и активно ему противостоять. Этот разлад был преодолён лишь тогда, когда Эллиотсон полностью изменил своё мнение о Спиритизме, миссис Хардиндж–Бриттен, посетившая Эллиотсона в преклонном возрасте по его настоятельной просьбе, писала: «Тёплая привязанность к Спиритизму, который этот почтенный джентльмен считал величайшим Откровением, осветившим ему тёмный путь в потусторонний мир, сделал его кончину актом торжества веры, полным радостного предчувствия.»

Как и следовало ожидать, широкое распространение феномена столоверчения вскоре вынудило учёных–скептиков признать факт его существования. Они, конечно, утверждали, что объяснение загадочного движения столов внешними причинами — глубокое заблуждение. Брэйд, Карпентер и Фарадей[108] публично заявили, что наблюдаемые эффекты — следствие бессознательных мышечных движений. Фарадей создал хитроумный прибор, который, по его мнению, полностью подтвердил эту теорию. Однако дело в том, что, подобно многим другим скептикам, Фарадей ни разу не имел дела с хорошим медиумом, достоверные факты бесконтактного движения столов опровергают все его предположения. Представьте себе дилетанта–астронома, не имеющего даже подзорной трубы, насмешливо и высокомерно оспаривающего выводы учёных, работающих с телескопом, — и вы поймёте, кому подобны люди, не обладающие собственным опытом в области психических явлений, но тем не менее высказывающие критические суждения по этому вопросу.

Дух того времени, без сомнения, очень точно выражен сэром Дэвидом Брустером. Говоря о приглашении, полученном им от Монктона Милнза на встречу с мистером Галла, путешественником по Африке, «подтверждающим, что миссис Хайден назвала ему такие африканские имена и географические названия, которые были известны лишь ему одному», сэр Дэвид даёт следующий комментарий: «Кажется, весь мир сошёл с ума.»

Миссис Хайден пробыла в Англии около года и вернулась в Америку к концу 1853 года. Когда–нибудь, когда будет установлена истинная связь между этим событием и другими, её визит на Британские острова оценят как эпохальный. Одновременно с ней в Англии находились ещё два медиума из Америки — миссис Робертс и миссис Джей, прибывшие вскоре вслед за ней, однако оне не оказали большого влияния на развитие движения; повидимому их психическая сила была весьма незначительна.

Отголоски событий того времени можно найти и в публикуемом ниже отрывке из статьи о Спиритизме, помещённой в не имеющем ничего общего со Спиритизмом журнале «Йоркширмэн» 25 октября 1856 года:

«По нашему убеждению, английская публика в целом недостаточно хорошо знакома с сущностью доктрин Спиритизма, и большинство читателей не верит тому, что в нашей стране эти теории могут иметь серьёзное влияние. Не отрицаем, что обычное столоверчение и ему подобные явления хорошо нам известны. Два–три года назад ни одна вечеринка не обходилась без спиритических опытов… В те времена рассылались приглашения «на чай и столоверчение»; принимая участие в этом новом развлечении, мы всей семьёй крутились как сумасшедшие вокруг всяческих предметов меблировки.»

Объявив далее, что вмешательство Фарадея «вынудило духов удалиться» и об их проделках на некоторое время перестали говорить, журнал продолжает:

«Однако нам доподлинно известно, что вера в Спиритизм живёт не только на территории Соединённых Штатов: она нашла значительное число приверженцев и в нашей собственной стране.»

В то время поведение прессы мало отличалось от нынешнего: те же насмешки и искажение фактов. Но даже если факты и соответствуют действительности, то их значение сознательно умаляется. К примеру, «Таймс» (газета, плохо информированная в области психических явлений и не скрывающая своей враждебности к ним) публикует в передовой статье, появившейся несколько позже, следующие тезисы:

«Если бы можно было простым актом воли снять шляпу с вешалки, чтобы не ходить за ней самому и не звать слугу — это было бы уже кое–что. Если бы вращение стола могло приводить в действие кофемолку — это стало бы большим достижением. Пускай наши медиумы и ясновидящие, вместо того, чтобы узнавать, что сделалось с тем, кто умер пятьдесят лет назад, поинтересуются, каков будет курс на Фондовой бирже через три месяца.»

Подобные рассуждения, обнародованные на страницах крупнейшей газеты, наводят на мысль о том, что, видимо, в те времена само движение было ещё недостаточно зрелым. Однако не это обстоятельство, ни сугубый материализм эпохи не могли сами по себе помешать восприятию идеи о потустороннем вмешательстве. Неприятие её в значительной мере порождалось безответственностью людей, занимавшихся общением с духами. Большинство из них не смогли полностью оценить всей важности сигналов, поступавших из потустороннего мира, и считали их, по свидетельству йоркширского журнала, новым видом развлечений, своего рода возбудителем для пресыщенной публики, погрязшей в мирских заботах.