История Спарты (период архаики и классики) - [56]
Подобный "параллелизм" был характерен для всех военных союзов, начиная от архаики и заканчивая эпохой эллинизма. Наличие взаимодополняющих структур как раз и доказывает, что дело в этих союзах никогда не доходило до полной унификации. Ведь и в Коринфском союзе также существовало противопоставление Македонии как государства-гегемона всем остальным членам союза. Отсюда непрочность такого рода объединений, которые продолжали оставаться чем-то вроде симмахий, т. е. военных союзов, объединенных вокруг полиса-инициатора[006_91].
В Пелопоннесском союзе, по-видимому, существовало точно такое же сочетание властных структур полиса-гегемона и союзных полисов, как это было в более поздних симмахиях. Но там этот механизм взаимодействия двух взаимодополняющих друг друга структур был менее структурирован и носил скорее стихийный характер. Так, судя по сообщениям Фукидида, для принятия решения о начале военных действий спартанцам и союзникам понадобилось провести целый ряд совещаний (I, 119; 125). Однако нет никакой ясности в вопросе о том, где конкретно принимались решения - в союзном собрании или в спартанской апелле? Возможно, это было механическое соединение обеих структур: представители союзников заседали вместе со спартанской апеллой, но голосование проходило по отдельности, среди союзников и среди спартанских граждан. Взаимодополняемость существовала и в военном руководстве Пелопоннесским союзом. Наряду с местными военачальниками, стоящими во главе отдельных контингентов союзников, в начале Пелопоннесской войны появляются как бы дублирующие военные магистраты - спартанские ксенаги, координирующие действия союзных подразделений.
Древние прекрасно чувствовали разницу между военными союзами, симмахиями, которые по своей внутренней сущности были временными объединениями, нацеленными на борьбу с внешним врагом, и региональными племенными объединениями, являющимися непосредственным прообразом греческих федераций эллинистического периода[006_92]. К примеру, в договоре о союзе между Афинами и фессалийцами (361-360 гг.) (Ditt. Syll.>3, № 184) четко определены обе договаривающиеся стороны: "афиняне и их союзники" (oiJ jAqhnai'oi kai; oiJ suvmmacoi) и "объединение фессалийцев" (to; koino;n tw'n Qettalw'n). Договор, таким образом, заключается между разными типами объединений: военным союзом (hJ summaciva) и региональным объединением, организованным по федеративному принципу (to; koino;n). Присутствие в данном документе двух различных дефиниций для договаривающихся сторон, бесспорно, доказывает, что в древности Второй Афинский морской союз (так же, как и Пелопоннесская лига) считался именно симмахией, возглавляемой полисом-гегемоном и именуемой oiJ jAqhnai'oi kai; oiJ suvmmacoi (соответственно для Пелопоннесской лиги - oiJ Lakedaimovnioi kai; oiJ suvmmacoi). В отличие от военных союзов, словом to; koinovn ("община", "объединение") обозначались региональные объединения типа Фессалийского, воссозданные, как правило, из древних племенных союзов. Обычно подобные объединения складывались в классический и эллинистический периоды на периферии греческого мира, среди отсталых греческих народностей - этолийцев, фессалийцев, ахейцев. Появление такого слова, как to; koinovn, в отношении какого-либо объединения - всегда знак того, что речь идет об едином политическом целом, в отличие от греческих симмахий, которые таковыми не являлись.
Некоторые исследователи сетуют на то, что Спарте, несмотря на все успехи, не удалось прочно и на продолжительное время объединить Пелопоннес под своим началом. В частности, по мнению Е. Балтруша, слабость союза объясняется прежде всего расхождением взаимных интересов Спарты и ее союзников. Е. Балтруш уверен в том, что смысл и цель общей договорной системы заключалась в избавлении от илотской опасности, грозящей Спарте. Таким образом, Спарта, создавая Пелопоннесский союз, преследовала свои, сугубо корыстные интересы, ничего не давая взамен членам союза. Е. Балтруш сравнивает Первый Афинский морской союз и Пелопоннесскую лигу, и сравнение это не в пользу последней. "Идеей аттического морского союза была общая защита от персов, в чем были заинтересованы все союзники. Спарта, напротив, проявила себя эгоистической, вялой и неповоротливой, когда речь шла об интересах союзников"[006_93].
Отчасти критика Е. Балтруша верна. Но она отнюдь не бесспорна. Во-первых, Пелопоннесский союз оказался на редкость долговременным и прочным объединением (в отличие от Афинской державы, которая почти полностью рассыпалась при первом же серьезном поражении Афин). Из многочисленных греческих симмахий Пелопоннесский союз просуществовал дольше всех - без малого два века, и распался только тогда, когда Спарта перестала быть державой первой величины в Греции и, следовательно, не могла уже осуществлять своих обязательств по отношению к членам своего союза. Долговечность Пелопоннесского союза во главе со Спартой и надежность его пелопоннесского ядра во многом определялись как раз тем, что принято считать его недостатками как союзной структуры.
