История Спарты (период архаики и классики) - [55]

. Однако, как нам кажется, здесь нет предмета для спора. Вышеназванные ученые делают верное ударение именно на военной сущности Пелопоннесского союза. Не случайно ведь он назывался и считался самими греками симмахией, т. е. военно-политическим блоком, наподобие Афинской архэ или Коринфской лиги. Конечно, Спарта осуществляла не только чисто военное руководство, но все же главной доминантой союза была именно военная сторона.

Среди особенностей Пелопоннесского союза следует особо выделить слабо разработанную систему союзного управления. Конкретно это выразилось в отсутствии главных составляющих федерации: регулярных общесоюзных собраний, выборных органов союза, союзной конституции и союзного гражданства[006_83]. Правда, некоторые из особенностей федеративного государства были присущи и ранним греческим симмахиям. Но в них произошла подмена союзных институтов институтами полиса-гегемона. Это было характерно для всех крупных объединений, сформированных по типу симмахий с полисом-гегемоном во главе. Так, например, в Афинской архэ наряду, а чаще вместо союзных институтов, действовали местные афинские органы и установления: союзники Афин пользовались афинской монетой, вносили форос в афинскую казну, ездили в Афины судиться. Как заметил С. К. Сизов, "такое господство полиса-гегемона не отвечает сущности действительно федеративного союза, важнейшим отличием которого являлось равноправие его членов"[006_84]. По словам В. М. Строгецкого, "в Пелопоннесском союзе не сложилась стройная политическая организация и система правовых норм"[006_85].

Удачным нам представляется впервые введенное Э. Д. Фроловым и принятое ныне определение Пелопоннесского союза как "симмахии гегемонистского типа"[006_86]. Впрочем, о принципате, или гегемонии Спарты над прочими государствами Пелопоннеса, говорилось уже в известном руководстве К. Ф. Германа[006_87]. Многие исследователи, начиная с Г. Бузольта, подчеркивали известную двойственность в организации Пелопоннесского союза[006_88]. В частности, согласно В. М. Строгецкому, дуализм его структуры был важнейшей особенностью этого союза как симмахии гегемонистского типа. Сущность дуализма заключалась в том, что спартанская гегемония ограничивалась необходимостью для Спарты признавать автономию союзников[006_89].

От Пелопоннесского союза, к сожалению, не сохранилось никакого документального материала, кроме нескольких пунктов из договора с Тегеей. Но договор встречается не на камне, а в изложении Плутарха, правда, со ссылкой на Аристотеля (Mor. 277 c; 292 b). Однако об особенностях симмахий такого масштаба, как Пелопоннесский союз, отчасти можно судить по параллельному материалу. Так, до нас дошло значительное количество текстов договоров, предварявших образование Второго Афинского морского союза. Как и в случае с Пелопоннесской лигой, в основу этого союза были положены прежде всего двусторонние соглашения с Афинами.

Первый такой двусторонний договор, сохранившийся на камне, который дипломатически подготавливал создание Второго Афинского морского союза, - это договор от 384 г. с хиосцами (Ditt. Syll.³, № 142). Поскольку речь шла о военном союзе, т. е. симмахии, клятву приносили не только гражданские власти, но и высший командный состав обеих договаривающихся сторон. Формула соглашения следующая: "Если кто-нибудь нападет на афинян, пусть хиосцы окажут помощь всеми возможными средствами. Если кто-нибудь нападет на хиосцев, пусть афиняне окажут помощь всеми возможными средствами". Из этой формулы видно, что официально Второй Афинский морской союз создавался как эпимахия, т. е. оборонительный союз. Но совершенно очевидно, что на практике строгой границы между симмахией и эпимахией не было.

Перед официальным объявлением о создании Второго Афинского морского союза, по-видимому, было заключено до полудюжины подобных двусторонних соглашений Дошли на камне, в частности, договоры с Хиосом (386-384 гг.), Олинфом (383 г.) и Византием (378 г.). Все они были однотипными. Эти двусторонние договоры и явились правовой основой Второго Афинского морского союза, учредительным декретом которого стал декрет Аристотеля от 377 г. (Ditt. Syll.³, № 147). Данный декрет представляет собой также манифест с предложением примкнуть к той группе государств, которая именует себя "афиняне и их союзники". Ведь организация практически уже существовала как производная от суммы целого ряда двусторонних соглашений между Афинами и каждым из ее союзников.

Из учредительного декрета Аристотеля, а также из двусторонних договоров, например, с Метимной о вступлении ее во Второй Афинский морской союз (377 г.) (Ditt. Syll.³, № 149), ясно, что существовал союзный совет, именуемый синедрионом (to; sunevdrion). Причем синедрами являлись только депутаты союзных общин. Афиняне в число синедров никогда не входили. Таким образом, наблюдается любопытное двоевластие и содружество двух одинаково суверенных органов: с одной стороны, афинских должностных лиц и народного собрания, с другой стороны, синедриона - общего парламента основных союзников. В данной форме объединения эти взаимодополняющие друг друга структуры представляют собой уже начатки федерализма, которые выражаются именно в том, что наряду с институтами полиса-гегемона появляется и синедрион. Иначе говоря, развитие идет в сторону усложнения политической структуры союза (напомним, что в Первом Афинском морском союзе синедриона еще не было). Таким образом, перед нами начало того процесса, который постепенно подготавливает появление правильных федеративных устройств эллинистического времени, какими будут Ахейский или Этолийский союзы. О наличии подобных взаимодополняющих друг друга институтов свидетельствует, в частности, двойное обозначение актов Второго Афинского морского союза: ta; dovgmata tw'n summavcwn