История Спарты (период архаики и классики) - [153]

Наши источники совершенно одинаково излагают последовательность обращения Лисандра к оракулам: сперва в Дельфы, затем в Додону и, наконец, к ливийскому Аммону. Для подкупа ведущих святилищ Греции, конечно, требовались очень большие средства, и Лисандр, берясь за подобное дело, должен был обладать весьма значительным состоянием. Однако это предположение не согласуется с утверждением Феопомпа о его крайней бедности (ap. Plut. Lys. 30, 2). Не исключено, правда, что значительную часть расходов могли взять на себя его многочисленные друзья и сторонники как в Спарте, так и за ее пределами[023_89]. И хотя в источниках прямо об этом не говорится, однако частые ссылки на его помощников, участвовавших в кампании по подкупу оракулов, делают данное предположение вполне вероятным. Так, в Дельфах, например, у Лисандра имелись сторонники среди жрецов. Рассказывая об инсценировке, связанной с Силеном, Плутарх приводит такую деталь: жрецы-соучастники (tou;" de sumpravttonta" tw'n iJerevwn) должны были признать в Силене сына Аполлона и с его помощью объявить нужные Лисандру оракулы (Lys. 26)[023_90].

В Додоне Лисандр действовал через своего эмиссара аполлонийца Ферекрата, который имел тесные сношения с храмовыми служителями (Diod. XIV, 13, 4). У Плутарха то же имя звучит как Ферекл (Lys. 25, 3 - dia; Fereklevou").

Однако все заигрывания Лисандра с греческим жречеством оказались безрезультатными. По словам Эд. Мейера, "оракулы предпочитали реальную власть мнимой и оказались недоступными для подкупа"[023_91]. Но такие старинные религиозные центры, как Дельфы, руководствовались обычно не только конъюнктурными соображениями. Они являлись принципиальными противниками слишком радикальных течений в политике и были ближе к официальной Спарте уже в силу общего для них консерватизма. Дельфы сочувствовали скорее законному правительству, чем группе радикалов, возглавляемых Лисандром.

Последняя попытка Лисандра заручиться поддержкой божества была связана с его обращением в ливийский оазис Аммона, авторитет которого теперь, когда значение собственных оракулов начало падать, сильно возрос (Diod. XIV, 13, 6-7; Nepos. Lys. 3, 3-4; Plut. Lys. 20; 25, 4; cp.: Paus. III, 18, 3)[023_92]. Здесь Лисандр, по-видимому, также рассчитывал на помощь своих друзей и гостеприимцев. Ведь с Ливией у семьи Лисандра были давние связи (Diod. XIV, 13, 6-7), и, как полагает К. Ю. Белох, отец Лисандра, вероятно, был проксеном Кирены[023_93]. Однако по неизвестной нам причине дело кончилось публичным скандалом, и Лисандр по заявлению жрецов Аммона был даже привлечен в Спарте к суду (Diod. XIV, 13, 7; Plut. Lys. 25, 4).

После этого Лисандру и его сторонникам пришлось отказаться от мысли привлечь на свою сторону общегреческие святилища и с их помощью сравнительно безболезненно совершить государственных переворот. Очевидно, эта неудача должна была подтолкнуть заговорщиков, которые группировались вокруг Лисандра, к более радикальным действиям.

Судя по отдельным намекам, разбросанным у античных авторов, создается впечатление, что Лисандр был руководителем тайной и хорошо законспирированной организации, о существовании которой стало известно только после его смерти (Plut. Lys. 26). Плутарх называет этот тайный клуб Лисандра "многочисленной гетерией" (eJtairivan pollhvn) и говорит, что он был направлен своим острием против Агесилая (Ages. 20, 3). Действительно, многоэтапная интрига Лисандра с вовлечением в нее довольно большого круга лиц, куда входили даже жрецы, свидетельствует о существовании определенной "группы поддержки", состоящей из лично преданных ему людей, как в самой Спарте, так и вне ее. Не исключено, что Лисандр после того, как исчерпал все конституционные методы, мог думать и о военном перевороте. Плутарх употребляет очень сильные выражения, говоря об умонастроении Лисандра после разрыва с Агесилаем: "...Гневаясь на Агесилая и больше прежнего ненавидя весь государственный строй Спарты (th;n o{lhn politeivan), он решил, не откладывая, взяться за осуществление своих старых замыслов и затей относительно мятежа и государственного переворота (pro;" metabolh;n kai; newterismovn)" (Lys. 24). В другом месте Плутарх заявляет, что Лисандр "произвел бы большой переворот (megavlhn ... kivnhsin), если бы не погиб раньше, во время беотийского похода" (Ages 8, 3-4).

Древние источники, касающиеся "падения" Лисандра и задуманной им политической реформы, дают достаточно полное представление о существе дела. Однако, как верно замечают Э. Д. Фролов и П. Олива, довольно трудно установить точные даты и последовательность тех или иных событий, связанных с Лисандром[023_94].

Диодор рассказывает о замыслах Лисандра в начале XIV книги (под 403/2 г.) и связывает их с резко возросшим высокомерием Лисандра, особенно после того, как Спарта с его помощью одержала победу в Пелопоннесской войне (XIV, 13, 2). Корнелий Непот считает, что впервые у Лисандра зародились реформаторские планы после того, как в Малой Азии были уничтожены его декархии, т. е. в 402 или 401 г. (Lys. 3, 1). У Плутарха мы находим две даты. В биографии Лисандра он рассказывает о визите к Аммону непосредственно после истории с Фарнабазом, причем из отдельных замечаний Плутарха видно, что в данный момент путешествие в Ливию для Лисандра было чем-то вроде добровольного изгнания