История Спарты (период архаики и классики) - [102]
Само слово "парфении" в качестве официального термина кажется невозможным. Буквально оно означает "отпрыски незамужних женщин", которые поэтому еще считались девицами. У Гомера в "Илиаде", например, parqevnio" означает "девой рожденный" (XVI, 180). В словаре Свиды оно толкуется как "рожденные девицей до брака" (Suid. s. v.). Подобное прозвище могло быть дано в насмешку. Однако у нас есть аналог тоже из спартанской социальной терминологии, который подтверждает возможность образования новых терминов из первоначальных издевательских прозвищ. Это слово "мофон", или "мофак". В схолиях к Аристофану под movqwn имеется в виду наглый, дерзкий человек, выскочка и простолюдин (ad. Plut. 279; Eq. 634). Сам этот термин возник не ранее середины IV в., превратившись из первоначального полупрезрительного-полунасмешливого обращения в устойчивое социальное понятие. Такой путь от слова, несущего в себе элементы социальной и моральной ущербности, к новому техническому термину был вполне возможен там, где необходимо было подчеркнуть двусмысленность и неопределенность той или иной социальной группы. Г. Шефер сравнивает как явления одного порядка слово "парфении" с теми издевательскими прозвищами, которые дал Клисфен из Сикиона своим побежденным противникам (Her. V, 67)[015_75].
В обеих рассмотренных версиях, как у Эфора, так и у Антиоха, мы встречаем след илотов. У Антиоха илоты фигурируют в качестве отцов парфениев, у Эфора - это союзники парфениев, вместе с ними участвующие в заговоре. По-видимому, илотов-заговорщиков можно идентифицировать с таинственными эпевнактами (ejpeuvnaktoi от eujnhv - "ложе"; eujnavzw - "укладывать в постель"), о которых упоминают Феопомп и Диодор (VIII, fr. 21). Феопомп у Афинея рассказывает следующее: "Когда многие лакедемоняне погибли во время войны с мессенцами[015_76], то оставшиеся в живых в качестве меры предосторожности возвели некоторых из илотов на брачное ложе (ejf j eJkavsthn stibavda) тех, кто погиб; а позже, сделав их даже гражданами, они прозвали их эпевнактами, потому что те были помещены на ложа вместо погибших" (271 c-d).
Наш перевод отражает общепринятое понимание данного отрывка. Но кое-какие детали внушают все-таки сомнение в правильности его толкования. Во-первых, слово stibav". В греческом языке оно не употребляется в значении "брачное ложе". Это скорее "походный тюфяк". В любом случае это очень скромная и простая подстилка из соломы. На подобных подстилках спали спартанские мальчики в агелах (Plut. Lyc. 16, 14). Если понимать это слово как "походный тюфяк", то выходит, что илоты сменили спартиатов вовсе не на брачных ложах, а на войне[015_77]. В какой-то мере подтверждает подобную мысль и употребленный Феопомпом глагол katatavttw, который очень часто встречается в "военных" текстах в значении "выстраивать (войско)", "зачислять кого-либо (в отряд, в армию и т. д.)". Таким образом, конец фразы можно понимать так: "они прозвали их эпевнактами, потому что те были помещены вместо погибших на их военные тюфяки". Но такому толкованию мешает достаточно прозрачное значение слова "эпевнакты" - спальные друзья, наложники. Как снять это противоречие? Здесь есть два варианта. Во-первых, в отношении Спарты, где официально культивировалась простота и бедность во всем, в том числе и в брачных отношениях, употребление слова stibav" в значении "брачное ложе", может быть, не так уж и невозможно (ср.: Xen. Lac. pol. 1, 5). Но, скорее всего, свидетельство Феопомпа содержит в себе следы спутанной традиции, в которой вместе соединены два эпизода: первый - рекрутирование илотов в спартанскую армию вместо погибших спартиатов, и второй - массовая их женитьба на вдовах погибших[015_78]. О массовости явления говорит появившееся именно тогда полупрезрительное-полунасмешливое прозвище "эпевнакты", которое и засвидетельствовано нашей традицией.
По-видимому, история с эпевнактами зафиксировала какую-то действительно имевшую место в архаической Спарте практику наделения гражданскими правами неграждан, может быть даже илотов. Аристотель отметил эту особенность социальной политики архаической Спарты. По его словам, "при первых царях... права гражданства давались и негражданам (metedivdosan th''" politeiva), так что в то время, несмотря на продолжительные войны, малолюдства не было..." (Рol. II, 6, 12, 1270 a 34-36). Какие именно категории спартанского населения разделяло со спартиатами гражданство, Аристотель не уточняет. Однако в VIII в. при еще только формирующейся системе илотии грань между свободными и илотами не была столь резко выраженной, как это станет позже. Наступление спартанцев на южную Лаконию закончилось незадолго до начала Первой Мессенской войны, и часть лаконских илотов была илотами в первом поколении. Традиция об эпевнактах, очевидно, и зафиксировала этот момент - сравнительную открытость спартанского общества и возможность кооптирования туда различных социальных и национальных элементов, в том числе и илотов.
