История советской литературы. Воспоминания современника - [19]
На юге, как известило, темнеет не только быстро, но и как-то сразу. Вспыхнул свет прожекторов и фонарей, когда на сцене появились писатели. Их дружными аплодисментами встретили собравшиеся.
Возглавлял писательскую бригаду украинский поэт Микола Нагнибеда.
К нему подошел известный юморист и сатирик Остап Вишня и сказал:
— Микола, будь ласка, не выкликай мене. Я шось заморився. Отут трошки посижу за занавесом. А колы почую силу, то сам пиду у трибуну.
— Добре, — согласился Нагнибеда и открыл встречу с читателями.
Один за другим выходили к трибуне поэты и писатели, читали стихи и делились творческими планами.
И вдруг занавес колыхнулся, из-за него вышел Остап Вишня и направился к трибуне.
— А сейчас, — увидев движущегося классика, громко объявил Микола Нагнибеда, — выступает наш известный, горячо любимый читательским людом писатель-юморист Остап Вишня.
Театр взорвался аплодисментами.
Переждав их, Остап Вишня надел очки, вынул из кармана блокнот и произнес:
— Зараз я зам зачитаю свою нову юмореску.
Публика затихла.
Остам Вишя кашлянул и начал читать. Но уже после первой фразы голос его ослабел, а после второй и вообще перешел на шепот.
Кто-то из конца зала крикнул:
— Громче!
Вишня вновь повысил голос. Но его не хватило до третей фразы.
Тогда снова раздался призыв:
— Громче!
И тут из темноты, откуда-то сверху послышался не менее пронзительный крик:
— Ну шё ты, сука, пристал до человека?! Громче, громче! Ты шё не видишь: человек не может! Он бухой!..
66
В 1975 году в Азербайджане проходили дни советской литературы. Проведение таких дней стало в Советском Союзе традицией. Начинались они, как правило, в столице союзной республики. Писатели посещали различные трудовые и молодежные коллективы, выступали в студенческих аудиториях и в дворцах культуры. А затем создавалось несколько бригад, которые отправлялись по городам и весям республики. В одной из бригад, к которой был прикреплен и я, собрались уважаемые художники слова. Среди них Василий Белов. Григорий Коновалов, Олжас Сулейменов и другие. Мы отправились в старинную Шемаху в одном вагоне.
Среди нас оказался и Михаил Кузьмич Луконин, один из ярких представителей поэтов фронтового поколения. Потому-то в своих выступлениях постоянно вспоминал талантливых друзей юности, друзей, которые отдали свои светлые жизни за нашу любимую Родину.
Несколькими штрихами и стихотворными строками рисовал он Колю Отраду, Колю Майорова, Георгия Суворова. Вот что говорил Михаил Кузьмич в университетской аудитории:
— Есть у меня такие друзья, которые всегда и навсегда со мной: это друзья по оружию, по биографии, по надежности. Среди них, прежде всего те, что съехались со всех концов страны в Литературный институт имени Горького. Сергей Смирнов из Рыбинска, Яшин из Вологды, Кульчицкий из Харькова, Михаил Львов с Урала, Майоров из Иванова, Платон Воронько из Киева. Потом из другого института перешли Наровчатов, Слуцкий, Самойлов.
Осенью 1939 года я привез из Сталинграда Николая Отраду. Мы бушевали на семинарах Луговского, Сельвинского, Асеева и Кирсанова…
Это было высокое слово памяти, обращенное к юношеству. А в купе поезда Михаил Кузьмич оказался каким-то доступным, простым и веселым, как его тренировочный костюм и клетчатые тапочки.
И вот что мы услышали от него под мерный стук вагонных колес.
Двадцать с лишним лет по осени он ездил отдыхать в Сухуми и жил там в центральной гостинице в одном и том же номере — трехкомнатном люксе на третьем этаже. Естественно, Луконина трудно представить без компании, без товарищей и милых спутниц. Так было и десять лет назад. Так все складывалось и на сей раз. Отдых входил в зенит своего продолжения.
Но как то раз, часов в двенадцать дня к нему в номер постучали.
— Войдите! — сказал Михаил Кузьмич.
В дверях показалась дежурная администраторша:
— Извините, ради Бога, Михаил Кузьмич. У нас к вам убедительная просьба. Не могли бы вы перейти на двое суток в такой же номер на четвертом этаже.
Заметив удивление на лице Луконина, администраторша тихо проговорила:
Понимаете, сегодня приезжают американцы. А поскольку в гостинице только этот номер прослушивается, то в Комитете Госбезопасности просили поселить американцев именно в вашем люксе.
«Боже! — подумал Луконин. — Сколько же я за эти двадцать с лишним лет тут наговорил всякого. Вместе с друзьями и сображниками?!»
— Пожалуйста, — сказал он администраторше.
— Вы не волнуйтесь, Михаил Кузьмич, — улыбнулась она ему. — Ваши вещи перенесут наши сотрудники. Они сейчас подойдут.
И администраторша покинула номер.
Когда в коридоре стихли ее шаги, Михаил Кузьмич выглянул в дверь. Не обнаружив в коридоре никого, закрыл дверь на ключ. Прошел в дальнюю комнату и в одном из углов торжественно произнес:
— Да здравствует абхазское правительство! Потом во втором углу, в третьем и четвертом. И так в каждой комнате.
Только после этого он покинул свой номер…
67
Помню, как в Доме детской книги во время одной из встреч с писателями речь зашла о Маршаке. Вернее, об этом его известном стихотворении:
Сборник составляют созданные в последние годы повести о современной армии, о солдатах и офицерах 70—80-х годов, несущих службу в различных родах войск: матросах со сторожевого катера и современном пехотинце, разведчиках-десантниках и бойцах, в трудных условиях выполняющих свой интернациональный долг в Афганистане. Вместе с тем произведения эти едины в главном, в своем идейно-художественном пафосе: служба защитников Родины в наши дни является закономерным и органичным продолжением героических традиций нашей армии.В повестях прослеживается нравственное становление личности, идейное, гражданское возмужание юноши-солдата, а также показано, как в решающих обстоятельствах проверяются служебные и человеческие качества офицера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.