История шизофрении - [44]

Международное будущее этого вклада G. Gatian de Clerambault окажется одним из самых странных. В самом деле, русские примут описание этого явления в том виде, как его дал в конце XIX в. для «псевдогаллюцинаций» Виктор Кандинский /1849-1899/, двоюродный брат художника Василия Кандинского /1866-1944/, теоретика абстрактного искусства, в труде, который будет переиздан в Москве в 1952 г., через два года после провозглашения павловизма в качестве официальной доктрины сталинской психиатрии и через семь лет после осуждения А. А. Ждановым абстрактной живописи в пользу социалистического реализма. Таким образом, психический автоматизм стал известен в наше время в СССР и в России как синдром Кандинского-Клерамбо.

Наоборот, в странах английского языка описание психического автоматизма, данное G. de Clerambault, не удержалось, тогда как мы будем удивлены, встретив его элементы среди диагностических критериев шизофрении самых последних американских классификаций; но они пришли к этому на основании другого источника. Мы видим синдром психического автоматизма упомянутым в исследовании Kaplan, Freedman и Sadock в числе «необычных психиатрических расстройств» только лишь для предостережения от возможного смешения с другой клинической единицей, описанной G. de Clerambault и повсеместно включенной в нозологию, — эротоманией (впрочем, это смешение коснулось бы только эпонимии, потому что в этом случае речь идет об аффективном психозе, который относится к паранойяльным психозам и который поэтому в понимании G. de Clerambault не имеет ничего общего с психозами на основе автоматизма). Таким образом, это исследование советует рассматривать синдром психического автоматизма как относящийся к симптоматике параноидной шизофрении. Все труды G. de Clerambault, и особенно часть их, посвященная психическому автоматизму, в самой Франции окажутся в забвении, которое будет продолжаться еще долго после Второй мировой войны, тогда как сам этот выдающийся клиницист, установив, что он полностью лишился зрения, покончит жизнь самоубийством, застрелившись в 1934 г. из своего служебного револьвера. Правда, его ученики опубликуют сборник его основных текстов под заглавием «Труды по психиатрии» /41/, но эта книга будет выпущена в Париже лишь в 1942 г. в период немецкой оккупации.

Henri Ey подвергнет энергичной критике это понимание психозов на основе автоматизма как представляющее чисто механистическое и одномерное понимание генеза психозов, согласно которому церебральные повреждения непосредственно вызывают психотические симптомы. Критика эта была по большей части необоснованной по причинам, которые мы не можем здесь подробно рассматривать. Потребуется, чтобы Jacques La can отдал дань уважения G. de Clerambault, назвав его своим единственным учителем в психиатрии, тем самым вновь оживив интерес к истории психического автоматизма. Ему был посвящен День истории психиатрии в Центральной Больнице в 1991 г., а также заседание конгресса Итальянского общества истории психиатрии в Сиенне в том же году.

Медицинская диссертация J. Lacan

Диссертация «О паранойяльном психозе в его взаимоотношениях с личностью» /126/, которую Jacques Lacan /1901-1981/ защитил в октябре 1932 г. на медицинском факультете Парижского университета, представляется как завершение полемики, продолжавшейся в Европе на протяжении всего периода между двумя мировыми войнами, по вопросу о психогении психозов. Диссертация посвящена не шизофрении, а паранойе, которая, как известно, останется для Jacques Lacan образцом «истинного» психоза и его исключительным объектом исследований. Речь идет, можно сказать, о паранойе в доблейлеровском смысле, хотя даже E. Kraepelin дал ее определение только в последнем издании своего «Руководства», т. е. после того, как E. Bleuler ввел в 1911 г. понятие шизофрении. J. Lacan повторяет различие, сделанное K. Jaspers в первой работе между психозом-процессом и психозом-развитием, которое он предложил, изучая четыре случая бреда ревности (мы только что показали, как это различие было повторено в «Общей психопатологии»). J. Lacan сохраняет это различие для проведения дифференциации между подлинными паранойяльными психозами, развитием личности, как в знаменитом случае «Эме», который он анализирует, и другими психозами, связанными с процессом в ясперсовском смысле, которые J. Lacan, однако, колеблется рассматривать как шизофренные. Он присоединяется, таким образом, к позиции, которую незадолго до своей смерти защищал E. Kraepelin: «Теоретический интерес понимания процесса не менее значителен. Представляется, что эта позиция действительно позволяет противопоставить формам паранойи, детерминированным психогенетически, группу заболеваний, более близких к парафрениям. И, по-видимому, такая классификация в самом деле более соответствовала бы истинному характеру действующих механизмов, даже если мы пока еще не вполне точно представляем его себе» /126, с. 147/. Понятно, что в дальнейшем J. Lacan поставил себе целью анализ этой психогенетически детерминированной паранойи. Используя различие, сделанное в структурной лингвистике Ferdinand de Saussure /1857-1913/ между обозначающим и обозначаемым, с одной стороны, а также понятие отказа или отречения от реальности, описанное S. Freud, — с другой стороны, он сформулировал собственную гипотезу. Суть гипотезы в том, что этот отказ может относиться не к элементу, воспринятому во внешней действительности, а к фундаментальному элементу, составной части психической действительности, «определяющему», которое будет исторгаться, лишаться права на существование в символическом мире больного; и этот процесс представляет из себя специфический механизм психоза, чтобы быть точными, мы должны добавить — паранойи.