История Северской земли - [2]
В позднейшее время роксоланы являются под именем руссов, территория которых лежит по берегу Азовского моря: у них явилась и Тмутаракань>10. Известия об этих руссах мы встречаем у арабов рядом с известиями их о славянах, подчиненных Хазарскому царству. От них мы узнаем, что по Волге и Дону были славянские поселения. Так, все они называют Волгу и Дон славянскими реками>11, что могло произойти только в случае, если реки эти принадлежали славянскому населению. Когда в VIII столетии происходила борьба между арабами и хазарами, то арабский полководец дошел до славянской реки и напал на славян, разоривши до 20 000 домов>12. Река, у которой он остановился, должна была быть Доном, потому что в противном случае он дошел бы до самой столицы Хазарского царства, Итиля. К ряду этих известий относится заметка другого арабского писателя первой половины X в., который говорит, что «…между большими и известными реками, впадающими в море Понтус, находится одна, называемая Танаис, которая приходит с севера. Берега ее обитаемы многочисленным народом славянским и другими народами, углубленными в северных краях»>13. Наконец, самое Азовское море, выше названное Русским, получает название Славянского>14.
Таким образом, по известию арабов видно, что по Дону, Волге и берегам Азовского моря жило славянское племя.
Обратимся теперь к другим фактам.
Когда в 912–913 гг. киевские руссы явились на своих судах к устью Азовского моря, т. е. к Керченскому проливу, то просили позволения у хазарского кагана пройти чрез него, войти в Дон и проплыть по Волге в Каспийское море, перетащивши, конечно, волоком свои суда из Дона в Волгу. Это позволение было дано, и руссы совершили свой знаменитый набег на южные страны>15. Такое обстоятельство заставляет нас предполагать, что Керченский пролив был укреплен, что на его обоих берегах были построены крепости или города. Действительно, в картах XI в. мы встречаем на юго-восточном берегу город Таматарху, нашу Тмутаракань. Он начинает быть известен в нашей летописи со второй половины X в., именно с 988 г.>16
Следя за историей Северской земли, мы невольно замечаем какую-то глубокую связь между нею и последним городом. При разделе уделов в 1054 г.
Тмутаракань была причислена к уделу Северской земли, во все время своего существования сохраняла с нею тесную, неразрывную связь. Это является не простым случаем, а есть следствие родственности тмутараканского населения с населением Северской земли. Память о ней сохранялась даже в XII в. и осталась в литературном произведении, «Слове о полку Игореве»: «Див кричит на верху дерева, заставляя обратить внимание [на поход Игоря] Волге и Поморью, Посулью, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тмутаракань»>17. В этих словах заключается обращение ко всему тому, что утеряли славяне при наплыве в южные степи кочевников: и волжские, и поморские поселения, и «тебя, Тмутаракань»!
Наконец, в нашем вопросе важную услугу оказывает археология: «Можно указать на положительное сходство в орнаментации и самой конструкции вещей Кубанской и Терской области с некоторыми пряжками и фибулами позолоченными из черниговских курганов (Гульбища и др.>18)». Постараемся теперь свести все собранные нами данные. Арабские писатели говорят нам о сплошном славянском населении по Дону, а ход истории и археология подтверждают родственность его с северянами. Этот вывод вместе со сходством имен савриков, савиров и северян заставляет думать, что Певтингеровы таблицы, Гвидо Равенский и Птоломей говорят о тех же поселениях, что и арабы, т. е. что эти поселения принадлежали северянам и были там уже в первые века христианства, если еще не раньше. По крайней мере, можно утверждать, что северяне занимали свою территорию гораздо раньше предполагаемого переселения славянских племен с Дуная>19.
Наша летопись вообще темно говорит о первоначальной истории Руси, в особенности об ее юговосточных окраинах, но, судя по некоторым позднейшим фактам, можно найти и тут подтверждение сделанного нами вывода о сплошном славянском населении по Дону.
Известно то торговое значение этих местностей в самое отдаленное время, которое было притягательной силой для славянского населения. Эта торговля осталась даже и после занятия кочевниками южнорусских степей. Гораздо позднее, в XII в., мы встречаем на юге торговые пути: Залозный, Соляной и Греческий. Эти пути должны быть отнесены к очень давнему времени. Пути предполагают необходимо существование мест стоянки, потому что неестественно, чтобы на протяжении от Канева до Дона и на всем течении последнего не было укрепленных мест, в которых бы товары могли укрыться от кочевников. Это заставляет предполагать существование поселений в южных степях и особенно по Дону, которое нельзя не признать остатками прежнего сплошного населения в его бассейне. Мы уже видели город Тмутаракань. Далее по Дону мы встречаем город Саркел, называемый в наших летописях Белой Вежей. Что это был за город? Было ли это целое поселение или только укрепление?
По известиям Константина Багрянородного, этот город, Саркел, построен греческими инженерами по просьбе хазарского кагана как оплот со стороны кочевников, занявших к тому времени южные степи. Таким образом, Саркел является просто укреплением, выросшим вдруг на берегах Дона. Если бы это было так, то оно бы навсегда и осталось с таким значением и было бы только занято гарнизоном, а жителей иметь не могло, потому что селиться около него было небезопасно, а само укрепление не могло быть обширно, если только оно было построено с целью передового поста.
В конце IX века в восточноевропейские степи из-за Волги нагрянул кочевой народ, доселе в тех краях неизвестный. Кочевники дошли до Крыма, оттеснили за Дунай венгров и по-хозяйски распространились на огромной территории между Русью на севере и Византией на юге. Около двух веков наводили они страх на придунайские народы, разоряли русские города и заставляли трепетать византийцев. Но 29 апреля 1091 года весь этот народ, как написала византийская принцесса Анна Комнина, «превышавший всякое число, с женами и детьми погиб в один день».
В конце X – в середине XI века в пределы Древней Руси вторглись племена кочевников – печенегов, торков и половцев. Они изменили ход исторической жизни Руси и всего восточного славянства и оказали значительное влияние на их дальнейшие судьбы. В течение нескольких веков Русь не только воевала со степняками, но и основывала с ними военно-политические союзы. В своей книге (оригинальное название 1884 г. «Печенеги, торки и половцы до нашествия татар. История южнорусских степей IX–XIII веков») известный русский историк Петр Васильевич Голубовский рассказывает насколько и как повлияло соседство кочевников на политическую жизнь Древней Руси, каковы были отношения между тюрками и славянами.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.