История Сепфоры, жены Моисея - [50]

— Еще ничего не сделано. Ты должен жить, я это знаю.

Но почему же в Яхве остался гнев Хореба? Она должна подумать, она не должна слабеть перед его болью и его ранами. Что они сделали? Он или она?

О, если бы мой отец Иофар был здесь!

Моисей вздрогнул и еле слышным голосом, словно в бреду, прошептал:

— Яхве наказывает несправедливость. Он напомнил о Своем Завете.

— Завет, — вскричала Сепфора, и слезы радости смешались со слезами отчаяния. — Вспомни, Моисей, что сказал Предвечный: «Это будет знаком Моего Завета между тобой и Мной».

Но у Моисея не было сил ни выслушать, ни понять. Сепфора выбежала из палатки и крикнула оторопевшим служанкам:

— Элиазар! Принесите моего сына Элиазара! И нож, самый острый нож, какой только есть.

Задыхающийся Моисей приподнял веки и увидел, как Сепфора, держа в руках сына, отдавала приказания:

— Налейте в эту чашу мятное масло и розмарин! Мюрти, найди плоский камень, принеси кипящую воду — я видела там, в очаге — брось в нее нож. Принесите простыни, много простыней.

Продолжая говорить, она распеленала ребенка. Крики Элиазара встревожили Моисея еще больше, чем собственная боль:

— Что ты делаешь? Что ты делаешь?

Пока служанки крутились вокруг нее, Сепфора положила маленькое голое тельце Элиазара на камень рядом с Моисеем.

— Что ты делаешь? — продолжал спрашивать Моисей.

Сепфора показала ему кремневое лезвие и нежно щипнула малюсенький член сына:

— Твой Бог сказал Аврааму: «Ваша крайняя плоть будет обрезана в знак Завета между Мной и вами. Да будет каждый ребенок обрезан на восьмой день. Мой Завет пройдет через вашу плоть, вечный Завет между Мной и вами». Сегодня твоему сыну восемь дней. Предвечный позвал тебя, чтобы возродить Завет между Ним и твоим народом. Как же ты можешь это сделать, если твой сын не несет на себе знака Его воли?

Твердой и уверенной рукой, словно она делала это всю свою жизнь, Сепфора смочила кремневое лезвие в масле с ароматными травами и опустила нож на крайнюю плоть своего сына. Крик Элиазара оказался не громче обычного.

Сепфора подняла сына и, держа его над Моисеем, произнесла:

— Господь наш Яхве, Бог Авраама, Бог Исаака и Иакова, Бог Моисея! О! Господь Яхве, слушай крик Элиазара. Твой Завет проник в его плоть, Вечный Завет. Смотри, Господь Яхве, второй сын Моисея обрезан по Твоему закону. Я есть я, но прими моего сына, сына Моисея, в лоно Твоего народа. Господь Яхве, да смоет кровь Элиазара и его крайняя плоть грех отца его, Моисея. Он нужен Тебе, и он нужен мне. Я жена его по крови Элиазара. Слушай меня, господь Яхве, я Твоя служанка Сепфора, и под моей черной кожей я есть Твой народ.

Она замолчала, вокруг стояла тишина, они поняли, что Элиазар больше не кричал.

И тут, словно яростный порыв ветра, раздался вздох Моисея, словно жизнь всей своей силой влилась в его грудь.

Сепфора поднесла Элиазара к лицу Моисея, который глубоко дышал с закрытыми глазами. Она прижала лицо Элиазара к лицу его отца, и они задышали вместе. Ребенок закричал, потом еще раз. Сепфора улыбнулась. Служанка Мюрти и другая молодая служанка засмеялись. Сепфора протянула им Элиазара:

— Быстрей, — сказала она.

Пальцы и ладони Сепфоры были красны от крови Элиазара. Она подняла тунику Моисея, взяла в руки его член, как только что держала член своего сына. Нежными движениями она смазала член Моисея кровью сына. Моисей выпрямился, грудь высоко поднялась, и, прежде чем он смог задать вопрос, Сепфора, продолжая ласкать его кровью сына, прошептала:

— Нашей свадьбы тоже еще не было. Но я обещала тебе, что сегодняшний день будет днем нашей свадьбы. Да увидит нас Предвечный и да благословит нас, мой любимый супруг. Ты тот, кого я желаю, и кого я выбрала. Ты супруг из моего сна, тот, кто спас меня, тот, кого я всегда желала, тот, кого я ждала, еще не зная твоего лица. О, Моисей, ты стал тем, кем ты должен быть, и эта ночь будет ночью нашей свадьбы. Я, Сепфора, Кушитка, чужая для любого народа, я становлюсь твоей женой крови. Между нами нет греха, у Гирсама и Элиазара есть отец и мать. Я твоя жена крови, мой любимый супруг.

Моисей улыбнулся, с трудом протягивая к ней руки. И Сепфора растворилась в его объятиях, целовала его израненную грудь, прижималась губами к его губам, и их дыхание смешалось в одно.

***

Наступила ночь и, при слабом свете фитиля Сепфора увидела, что раны Моисея исчезли так же внезапно, как появились. Она с жадностью гладила и целовала его грудь, но он не просыпался и не издавал ни малейшего звука. Сепфора засмеялась и, обессиленная, уснула рядом с ним.

Среди ночи Моисей пробудил ее своими ласками. Это был прежний Моисей, охваченный желанием, шептавший хриплым от страсти голосом:

— О, моя супруга! Моя жена крови, ты дала мне жизнь! Пробудись, это ночь нашей свадьбы.

Он покрывал поцелуями ее грудь, живот, бедра:

— Ты мой сад, моя мирра и мой мед, моя капля ночи и моя черная голубка. О, Сепфора, ты моя любовь и ты слова, которые спасли меня.

До самого рассвета не кончалась их свадьба.

III. Изгнанная жена

Мириам и Аарон

Сепфора жила в состоянии счастья. Вместе со своим возлюбленным супругом она шла в Египет. Как давно и как сильно мечтала она об этих днях! Теперь ее гнал вперед не только ее сон, но и нетерпеливое ожидание того, что должно быть совершено в стране Фараона. Ее не тревожили ни однообразие дней, ни тошнота, которую вызывало постоянное покачивание на спине верблюда, ни беспощадное дневное солнце, ни ночной холод. Каждое утро на горизонте угрюмых просторов, расстилавшихся перед ее глазами, вставало величие миссии, которой Яхве облек ее супруга. Ей достаточно было дотронуться до Моисея, как ее охватывало чувство непреодолимого счастья. Ей достаточно было видеть его рядом с их детьми, ощутить его наслаждение от их близости, как в ней крепла уверенность в том, что он не такой, как все. Что он телом и душой был воплощением надежды.