История Рязанского княжества - [48]

«А где ты, князь великий, всядешь на конь против своего недруга, и мне князю великому Ивану, самому пойти с тобою без ослушанья. А где пошлешь своих воевод, и мне своих воевод послати с твоими воеводами».

Тула и Берестий, уступленные Витовту, теперь опять причисляются к Рязани. Из той же грамоты узнаем, что князья рязанский и пронский незадолго перед тем временем окончательно помирились и вместе подчиняются московскому, а третейским судьей опять признают митрополита; самый договор Иван Федорович заключает вместе от себя и от пронского князя с его братьями.

Этот договор, как надобно полагать, был заключен в 1434 г., т. е. после второго занятия Москвы галицким князем. Но в том же году Юрий скончался и Василий Васильевич воротился в Москву. Для Рязани это было все равно — поменялось только лицо, а отношения к великому князю московскому остались те же самые. Вообще незаметно, чтобы рязанцы принимали деятельное участие в борьбе Василия Темного с Дмитрием Шемякой.

В 1447 г., когда Василий окончательно утвердился на московском столе, последовал новый договор с рязанским князем. Иван Федорович признает Василия старшим братом, Ивана Андреевича Можайского — равным, а Михаила Андреевича и Василия Ярославича Боровского — младшими. Далее опять повторяются почти те же условия, какие и в предыдущих грамотах. Заметим только прибавление касательно литовских отношений:

«А всхочет с тобою князь велики литовский любви, и тобе с ним взяти любовь со мною по думе; а писати ти с ним в докончательную грамоту, что есь со мною с великим князем с Васильем Васильевичем одинъ человекъ.

А пойдет на тебя князь великии литовский, и мне князю великому Василью пойти самому тебя боронити. А пошлет на тебя своих воевод, и мне послати своих воеводъ тебя боронити».

Дополнением к последней статье могут служить следующие слова из договора, который, спустя два года, Василий Васильевич заключил с Казимиром Литовским[166]:

«А брат мои молодший, князь великий Иван Федорович рязанскии, со мною, с великим князем Васильем в любви. И тобе, королю, его не обидити. А в чом тобе, брату моему, королю и великому князю Казимиру, князь великии Иван Федорович сгрубит, и тобе, королю и великому князю, мене обослати о том, и мне его всчунути (уговорить) и ему ся к тобе исправити. А не исправится к тобе, моему брату, рязанский; и тобе королю, рязанского показнити. А мне ся в него не вступати. А всхочет ли брат мои молодший, князь великий Иван Федорович, служити тобе, моему брату, королю и великому князю: и мне, великому князю Василью, про то на него не гневаться, ни мстити ему».

Здесь московский князь, вопреки условиям 1447 г., отказывается помогать рязанцам против Литвы, зато рязанскому князю предоставлено более свободы нежели прежде, он по собственному выбору может примкнуть к Литве или Москве. Но это была только дипломатическая уловка со стороны московского правительства, а на деле оно уже могло быть спокойно на счет литовского соперничества. По крайней мере, после Витовта со стороны Рязани почти невидно колебания между той и другой зависимостью до времен Василия III. Мало того, если мы не можем указать на значительные войны, зато мелкая вражда на границах время от времени могла породить довольно сильное неудовольствие между Рязанью и Литвой. В этом отношении от XV ст. сохранился очень интересный документ, известный под именем: «Посольство до Великаго князя Рязанскаго з Вильны Васильем Хребтовичем». В 1456 г. прибыл в Переяславль к Ивану Федоровичу посол из Литвы Василий Хребтович и подал ему грамоту от Казимира IV. В этой грамоте Казимир жалуется рязанскому князю на его подданных, которые в ту весну накануне Николина дня внезапно пришли под город Мценск, выжгли его, повоевали окрестности и увели много пленников. И прежде нередко были обиды литовским украинным людям от рязанских, а теперь последние, не довольствуясь воровством и грабежом, поднимают открытую войну. Король требует, чтобы рязанцы возвратили пленников и пограбленное имущество, чтобы они в литовской земле зверей и бобров не били, пчел не драли и рыбы не ловили.[167] Результаты этого посольства нам не известны. Из грамоты видно, что обиды между пограничными жителями были взаимные. Да и невозможно было их избежать при неразвитости общества и отсутствии точного определения границ. Подобные пересылки русских князей с литовским правительством по поводу беспорядков на границах были делом довольно обыкновенным в те времена и, кажется, не вели ни к каким серьезным результатам.[168]

Княжение свое Иван Федорович заключил весьма важным фактом. В 1456 г. он скончался, вскоре после своей супруги, чернецом Ионой, завещав Василию Темному на соблюдение Рязанское княжество вместе с восьмилетним сыном Василием, вероятно, до его совершеннолетия. Великий князь взял мальчика и его сестру Феодосию к себе в Москву, а в рязанские города и волости послал своих наместников.

Самостоятельность Рязанского княжества, по-видимому, прекратилась. Можно было ожидать, что собиратели Руси воспользуются удобным случаем, чтобы навсегда покончить с соседним уделом. Но прошло восемь лет после смерти Ивана Федоровича, и, вопреки подобным ожиданиям, великий князь Иван III и мать его Мария отпускают Василия Ивановича на его отчину, на великое княжение рязанское. Зимой того же года Василий приехал в Москву и взял за себя княжну Анну Васильевну, меньшую сестру Ивана III. Брак совершился 28 января в соборной церкви Успения Богородицы, а на память Трех Святителей молодые отправились в Рязань.