История Рязанского княжества - [17]

Мы видим, что при сыновьях Глеба Ростиславича начинаются усобицы между рязанскими и пронскими князьями — усобицы, которые ослабляли их силы и много содействовали унижению целого княжества. Великий князь ненадолго примирил братьев; несогласие и вражда не замедлили обнаружиться опять. Посылая в Киев к Святославу с просьбой помочь ему войском против болгар, Всеволод между прочим писал к нему, что:

«резанские князи междо собою братья, имея вражду, друг друга воюют, свои области разоряют, ко Руской земли, отечестве своем, не радеют».

В 1186 г. Глебовичи произвели новый дележ волостей: Роман, Игорь и Владимир сели на Рязани, а Всеволод и Святослав на Проне. Вслед за тем Роман посылает звать к себе пронских князей на совет для того, чтобы разобрать их вражду с Игорем и Владимиром. Но меньшие братья узнали от бояр, что старшие хотят их схватить. Разумеется, пронские князья вместо того, чтобы ехать на съезд, начали укреплять свой город и готовиться к обороне, а старшие братья собрали войско и начали разорять Пронскую волость. Всеволод, узнав о распре, послал двух бояр в Рязань уговаривать Глебовичей, чтобы они прекратили вражду. «Что вы делаете!» — велел он сказать им. «Удивительно ли, что поганые воевали нас; вы вот теперь хотите убить своих братьев». Укоризны Всеволода и соединенные с ними угрозы только раздражили рязанских князей и воздвигли еще большую вражду между ними; Всеволод и Святослав просили помощи у великого князя, и он отправил к ним 300 человек владимирской дружины, которые, с радостью, были приняты в Пронске. Старшие Глебовичи осадили город. На помощь к осажденным Всеволод послал новое войско под начальством своего родственника Ярослава Владимировича, с которым соединились муромские князья Владимир и Давыд Юрьевичи. Слух о приближении северных князей заставил Романа с братьями снять осаду и воротиться в Рязань. Всеволод Глебович, оставив в Пронске брата Святослава, сам поехал навстречу полкам великого князя, нашел их в Коломне и уведомил об освобождении своего города. Муромцы воротились домой, а Всеволод с Ярославом отправился в Владимир, чтобы посоветоваться с великим князем. Рязанцы спешили воспользоваться удобным случаем и снова осадили Пронск. Но Святослав защищался мужественно. Неприятели переняли у жителей воду, и те начали изнемогать от жажды. Тогда братья велели сказать Святославу:

«Не мори себя и дружину голодом и граждан не мори; иди к нам; ведь ты наш брат, разве мы тебя съедим; только не приставай к брату Всеволоду».

Последние слова намекают на то, что главным зачинщиком распри был Всеволод, который встречается в Пронске и во время войны 1180 г. Вероятно, опираясь на помощь из Владимира, Всеволод стремился к обособлению своей волости и к освобождению себя от влияния старших рязанских князей.

Святослав Глебович начал думать со своими боярами. Те сказали ему: «Брат твой ушел во Владимир, а тебя оставил», — и советовали отворить город. Святослав послушался своей дружины. Братья поцеловали с ним крест и посадили его в Пронске, но дружину Всеволода Глебовича, перевязавши, отвели в Рязань вместе с его женой и детьми, взяли себе также все имение его бояр. Многие владимирцы, присланные великим князем на помощь городу, были также задержаны пленниками.

В то время Всеволод Глебович возвращался из Владимира в Пронск. Дорогой он узнал о случившемся и сильно опечалился изменой брата Святослава и пленом своего семейства. Теперь ему оставалось только думать о мщении. Он захватил Коломну, известил обо всем великого князя и начал делать набеги на волости братьев. Вел. князь особенно был недоволен тем, что Святослав выдал его людей и позволил их перевязать. «Отдай мне мою дружину добром, как ты ее у меня взял, — послал он сказать пронскому князю, — если ты миришься с братьями, зачем же выдаешь мою дружину. Я послал их к тебе по твоему же челобитью; когда ты был ротен и они ротные; ты стал мирен и они мирны». Глебовичи спешили отклонить войну с великим князем и отправили к нему посольство с такими словами: «Ты отец, ты господин, ты брат; за твою обиду мы прежде тебя сложим свои головы; а теперь не сердись на нас; мы воевали с братом своим за то, что он нас не слушает; а тебе кланяемся и отпускаем твоих мужей». Великий князь хотя и отложил поход, но не хотел согласиться на мир, и рязанское посольство воротилось без успеха. Тогда Глебовичи обратились к посредству черниговских князей и духовенства. Действительно, в следующем 1187 г. послы Святослава и Ярослава Всеволодичей вместе с Порфирием епископом черниговским и рязанским отправились во Владимир на Клязьме ходатайствовать о мире. Порфирий уговорил и владимирского епископа Луку поддержать его в этом деле. Всеволод наконец согласился на мир и отправил вместе с Порфирием и черниговскими послами своих бояр в Рязань для окончательных переговоров, отпустив в то же время многих рязанских пленников. Далее летописи намекают на какое-то коварство со стороны епископа Порфирия, но не говорят прямо, в чем оно заключалось. Из их рассказов можно понять только следующее. Посольство прибыло в Рязань к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ярославу Глебовичам. Здесь Порфирий вступил в переговоры с князьями тайно от других послов, и повел дело совсем не так, как желал Всеволод Юрьевич; затем он неспешно уехал в Чернигов. Епископ навлек на себя гнев великого князя, так что тот хотел послать за ним в погоню, но уже было поздно. Порфирий, по словам летописи, поступил «… не по святительски, но как переметчик, человек ложный; он исполнился срама и безчестья». Но мы должны быть осторожны в этом случае, и не можем сложить всю вину на коварство черниговского епископа. Северные летописцы, очевидно, пристрастны к своему князю и смотрят на дело только с владимирской точки зрения. Главное затруднение заключается в том, что для нас остались неизвестны переговоры Всеволода с рязанскими князьями и те условия, на которых он соглашался дать им мир. Нет сомнения, что эти условия были очень тяжелы, и Порфирий не советовал князьям их принимать; ему естественнее было стоять за интересы своей епископии, нежели содействовать видам владимирского князя. И притом какая же могла быть у Порфирия цель ссорить обе стороны в то время, когда он был послан именно с тем, чтобы их помирить? Наконец, самая темнота летописи, восклицания и изречения, которыми сопровождается это известие, заставляют подозревать многое недосказанное.