История русской торговли и промышленности - [150]

Самое тяжелое время начиналось для него, однако, по отбытии стажа, когда возникал вопрос о получении звания мастера.

Тут ему, в немецких уставах в особенности, ставился ряд новых, весьма больших препятствий. Он должен был странствовать по другим городам в течение известного времени, затем выполнить пробную работу, которая нередко являлась очень трудной и дорогостоящей, ибо изготовляемая вещь успела выйти из моды, а членов цеха, присутствовавших при выполнении ее, подмастерье обязан был вознаградить. Затем следовал известный срок выжидания и, наконец, если подмастерье был допущен к званию мастера, уплата вступительного взноса и угощение членов цеха.

Вся эта сложная процедура заимствована и усвоена и западнорусскими цеховыми уставами. Срок ученичества установлен в три-шесть лет, сманивать учеников запрещалось, по окончании ученичества происходило формальное «вызволение» ученика на собрании всего цеха. Он превращался в подмастерья и обязан был уже теперь сделать взнос в скрынку цеха и устроить угощение новым товарищам — последнее хотя и не всегда оговаривается, но было общим явлением.

За свою работу подмастерье получал плату — «мыто», которое и здесь устанавливалось цехом на собрании и нередко вносилось в самый статут. Очевидно, и тут имелись в виду интересы одних лишь мастеров, что видно также из того, что нередко устанавливалась максимальная плата — запрещается платить подмастерью более определенной суммы. Собственной работы он и по этим статутам не вправе иметь и до истечения срока не может покинуть мастера. Срок определен от одного до шести лет.

Статуты обязывают подмастерьев не пропускать время обеда и ужина, не привередничать в пище и постели и довольствоваться тем, что дают. Устанавливается штраф за ночлег вне мастерской. Предписывается далее строжайшее повиновение мастеру и даже его жене. Оскорбление их и даже кого-либо из членов семьи каралось телесным наказанием. И за другие проступки подмастерье наказывается «кабрачем на лавке» — таких случаев было, по-видимому, немало.

Наконец, для получения звания мастера требуется и здесь, как и в Германии, Франции и т.д., странствование (вендровка) по другим городам (в одном уставе указаны среди этих городов Львов, Ярославль, Перемышль, Краков, Люблин, Варшава), причем от этой обязанности можно было откупиться лучшее доказательство того, что этот обычай обусловливался вовсе не техническими соображениями, а, скорее, желанием затруднить доступ к званию мастера. Ту же цель, по-видимому, преследовали или, во всяком случае, могли иметь тот же результат и другие заимствованные с Запада постановления значительный взнос в скрынку, угощение мастеров и пробная работа (штука), характер которой обычно нормируется самыми статутами. Золотых дел мастера в Могилеве обязаны изготовить золотой перстень, кубок, серебряную печать, виленские кушнеры требовали выставить кожух известного образца, каретники устанавливали в качестве пробной работы производство целой кареты.

Наконец, в значительной мере копию всех этих постановлений дает положение 1785 г. Прежде всего находим постановление, что «ремесленный ученик обучается ремеслу не долее пяти и не менее трех лет» (ст. 73) и «ремесленный не должен отогнать от себя ученика своего прежде, нежели определенное на выучку его время кончится» (ст. 75). Для подмастерьев срок пребывания указан не менее трех лет (ст. 68). Плата определяется и здесь — на год — собранием мастеров, «как в котором году сход ремесленных единожды о том приговор учинит» (ст. 76).

Далее идет ряд однородных приведенным выше постановлений об отношениях между мастерами, подмастерьями и учениками, касающихся не самой промышленной работы, а в сущности их совместной семейной жизни. «Ученик да будет послушен и прилежен» (ст. 55). «Подмастерье наставит ученика кротко и обходятся меж собою мирно и тихо» (ст. 53). «Мастеру, подмастерью и ученикам стараться добрыми поступками и поведением сохранить домашнюю тишину и согласие» (ст. 50). «Мастеру ученика учить порядочно, обходиться с ним человеколюбиво и сходственно здравому рассудку, без причины не наказывать» (ст. 52), в частности запрещается учеников «в пьянстве по злости и глупости без причины бить» (ст. 54). «Подмастерье да не отважится ночевать вне дома своего мастера… наипаче запрещается ему сманить с собой учеников в трактиры» (ст. 108). Все эти постановления нам кажутся в настоящее время и курьезными, и излишними, бесцельными. Но в то время они считались необходимыми, хотя уже тогда являлись в значительной мере пережитками старины.

Еще характернее такая статья, как наказывающая подмастерья и ученика «полугодичным содержанием в смирительном доме», если он «оскорбит мастера запрещенным обхождением с его женою или дочерью» (ст. 110), — она уж совершенно напоминает феодальные времена и отношения между сюзереном и вассалом.

Тут же находится, однако, старое, столь важное для всего цехового уклада правило, как запрещение подмастерью брать работу без ведома мастера. Проступок считается серьезным, ибо наказание полагается не только в виде содержания «в тюрьме вдвое столько дней, сколько работал без ведома мастера», но, кроме того, полным исключением из цеха: «После же тюрьмы ни единый управный мастер да не примет его» (ст. 109).