История русской церкви (Том 3) - [42]

Не приводим других поучений из числа означенных двенадцати, потому что все они помещены и в печатном Прологе, где легко может найти их желающий. Встречаются также в рукописях Слова, направленные против христиан, которые только назывались христианами, а веровали в Перуна, Хорса, Мокошь и прочих богов славянской мифологии, приносили им жертвы, ставили трапезы Роду и рожаницам и держались разных других языческих суеверий и обычаев [*267]. Слова эти могли быть написаны в России, и именно в период домонгольский, когда у нас действительно существовали подобные христиане. Но выдавать то за несомненную истину нельзя, потому что такие же языческие суеверия и обычаи существовали и у других славянских народов, а в России продолжали по местам существовать и после порабощения ее татарами [*268].

Известно еще одно Слово безыменного автора, которое уже несомненно можно признать произведением русским домонгольского периода. Это Слово в честь святого Климента, папы Римского, сказанное по случаю обновления киевской Десятинной церкви у мощей его, когда Киев был еще местопребыванием великого князя всей России и митрополита, а клир Десятинной церкви считался старейшим в ряду прочих. Изложив в Слове исторические сведения о святом Клименте на основании греческих и болгарских источников, сочинитель в заключение говорит от себя между прочим следующее: «Так сотворил Христос Бог наш, чтобы это церковное солнце — угодник Его, а наш заступник святой священномученик Климент — из Рима пришел в Херсон, а из Херсона — в нашу Русскую страну для спасения нас, верных. Какое человеколюбие! Какая неизмеримая пучина благости! Не к присным рабам Своим сотворил прийти угоднику Своему, а ко врагам и отступникам, о которых сказано: Пожроша сыны и дщери своя бесом (Пс. 105. 37). Но да сбудется реченное: Благодатию есте спасена: идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. 5, 20). Где были жертвенники бесам, там святые церкви славят Отца и Сына и Святого Духа, что совершилось и утвердилось пришествием святого Климента. Посему и мы славим, и хвалим, и кланяемся в Троице славимому Богу, благодаря верного раба Его, который умножил талант своего господина не только в Риме, но и в Херсоне, и во всем русском мире, и взываем: «Похвала мучеников, украшение святителей, присный заступник страны Русской, драгоценный венец славного и честного града нашего, великой митрополии, матери градов! Тобою русские князи хвалятся, святители ликуют, иереи веселятся, иноки радуются, люди добродушествуют, притекая с теплою верою к твоим христоносным костям и почерпая здесь святыню, возвращаются восвояси и освящают ею свои домы, храмы и тела... Поистине, славнее всех тот город, который имеет твое всечестное тело и весело играет, воспевая хвалу. Как другое небо, явилась на земле Божественная церковь Божией Матери, где лежит честное тело твое, подобно солнцу, просвещающее вселенную. О сопрестольниче апостолов, равночестный ангелам! Тобою бесы прогоняются, болезни врачуются, еретики посрамляются, а православная вера возрастает более и более... Как сохранил ты в море отрока от нападения зверей, так и любящих тебя сохраняй в мире от нападения невидимых зверей. Христолюбивому же и верному князю нашему, который, подражая добродетелям прародительским, обновил церковь твою, полезная испроси. Благоверный праотец его, будучи христолюбив и мучениколюбец, с большим тщанием и великою верою, любезно и благочестно перенес сюда твои пречестные мощи на освящение и на спасение себе, и всему своему роду, и всей стране нашей... И ты, равноапостольный Клименте, потомка его управляй на полезное... Да возвеселится он ныне, старейшинствуя между князьями, ибо воистину блажен есть, обладая скипетрами по твоим молитвам. Да возрадуется и старейшинствующий между святителями, ибо он блажен, прикасаясь твоей святости и освящая верных людей. И да ликуют граждане старейшинствующего между градами града нашего, ибо они блаженны твоим заступлением. Да празднует светло блаженный твой клир, ибо он старее всего клира твоим ходатайством...» — и проч. [*269]

Последний род сочинений — канонических — мы рассмотрим в следующем отделе, когда будем говорить о состоянии управления в нашей Церкви.

Кроме сочинений, появлявшихся в отечественной Церкви, предки наши пользовались, как и прежде, творениями греческих писателей, переведенными на язык славянский. В летописях приводятся слова из творений святого Иоанна Златоуста, святого Епифания Кипрского и святого Ипполита [*270]; в посланиях Симона и Поликарпа — места из Отечника, или Патерика Скитского, и Лествицы святого Иоанна Лествичника [*271]. В Житии преподобного Авраамия Смоленского говорится, что он прилежно любил читать писания святых отцов и всего более — писания святого Ефрема Сирина и святого Златоуста; сам составитель этого жития делает выписки из жития преподобного Саввы, из сборника «Златая цепь», содержавшего в себе писания разных святых отцов, и из Повести некоего отца духовного к духовному сыну, хотя последнее сочинение, может быть, было и русское [*272]. В Слове Даниила Заточника (до 1199 г.) есть указания на знакомство автора ее с «Пчелою» — другим сборником, который первоначально составлен был святым Максимом Исповедником и в котором обыкновенно помещались выписки из Священного Писания, из творений святых отцов и из языческих философов и мудрецов, распределенные на главы по предметам [*273]. Немногие тогдашние рукописи, содержащие переводы разных духовных творений, дошли до настоящего времени, именно: