История русского языка в рассказах - [39]

Словарь подсказывает: корень действительн-, суффикс -ость, потому что слово образовано от прилагательного действительный. Похоже на правду. Но мы ведь знаем, что есть и суффикс -тель, значит, можно выделить и основу действи-; мы знаем и то, что есть суффикс -ств, значит, можно выделить корень дей- (действие) и так далее. В наше время действительность  действительно не связана с делом, но когда-то, сотни лет назад, когда создавалось наше слово, и действие, и дело, и действительность образовывались от одного корня, который сохранился в наших глаголах де-ть, о-де-ть, раз-де-ть. Нужно заняться специальным исследованием, чтобы обнаружить этот корень, раскрыть его исходное значение и звучание. Теперь же все это разные слова.

Наиболее известными у славян являются имена с суффиксами, которые теперь мы воспринимаем как уменьшительные. Появились такие суффиксы в глубокой древности, когда еще и славян как особого народа не было. К основе слова присоединялся суффикс -к, и каким гласным кончалась основа, такой и стал частью нового суффикса, примерно так: хорь + к + окончание ъ — получилось слово с суффиксом -ьк в нашем слове хорёк. Или так: земь + к + ъ с обязательными для древнего славянского языка фонетическими изменениями, после чего возник суффикс -ьц, и слово земьць — знакомое нам по современному сочетанию с наречием ту: туземец, т. е. ‘абориген’. Долгое время никакой разницы в значении между суффиксами -ик ― -ок ― -ък ― -ьц ― -ьк и др., возникшими таким образом, фактически не было; суффиксы видоизменялись в зависимости от окружающих их гласных и согласных, приспособлялись к ним в своем произношении. Если корень оканчивается на согласные г, к, х (рог, орех), то суффиксом может быть лишь -ок или -ек в зависимости от ударения (рожок, но орешек); если же корень оканчивается на шипящие согласные (нож), то суффиксом может быть только их вариант -ик (ножик). Впечатление такое, будто значение новых слов подчинялось их произношению.

Долгое время такое положение языком никогда не терпится. Ему не нужны почти похожие суффиксы с одним и тем же значением. Он обязательно придаст суффиксам новое, только им присущее значение, рачительно разложит по полочкам смысл их и превратит новое значение суффикса в обязательное для всех слов, которые его используют. А если этого не получится, язык со временем утратит ненужный ему дублет.

Все перечисленные выше суффиксы, несмотря на их первоначальное сходство и даже общее происхождение, остались. Все по какой-то причине оказались нужными.

Если посмотреть словари древних слов, окажется, что в разное время наши суффиксы были неодинаково важными. Чем дальше в глубь времен, тем больше находим слов с суффиксом -ьц, тем меньше с суффиксом -ък и почти нет слов с суффиксом -ик.

Много слов с уменьшительным значением: стольць, дворьць, возьць, гвоздьць — маленький стол, маленький двор, маленький воз, маленький гвоздь. Однако не просто маленький, но и по качеству еще какой-то: ведь слово с суффиксом новое, оно обязательно должно было и что-то другое называть. Скажем, немного похожее на большой стол, на большой двор, но вместе с тем и нечто другое, новое, не обязательно тот же стол или двор. Иначе не было бы смысла заводить всю эту сложную канитель и обременять память ненужными словами.

Вот и действительно получается, что стольць — это ‘стул, сиденье’ в отличие от стола и даже от пре-стола; дворьць — это совсем не маленький невзрачный двор, а, напротив, красивый, нарядный двор; возьць не только маленький воз, но и тот, кто занимается извозом; корабльць не просто маленький корабль, и вообще не корабль, а лодка; хлевьць не маленький хлев, где держат скот, а и вовсе поле, луг, на которых тоже держат скотину, но только во время выпаса; гвоздьць не маленький гвоздик, потому что гвоздь — это вовсе не ‘гвоздь’, а лес, ‘острые вершины елей’, например, так что гвоздьць — это и есть наш теперешний ‘гвоздь’, своим острием немного похожий на пики елей (когда-то гвоздьцы и тесали из дерева, и только потом они стали железными).

А тут еще ворох других слов, вообще потерявших древний корень, так что и неясно, с чем связать слово, имеющее суффикс -ьц: отьць, пальць, пьрьць. Один из речи начинающих говорить младенцев (та-ат-та-тата), другой как будто и сохранился, но в странном слове (ше-сти-пал-ый), третий вообще исковеркан при заимствовании из чужого языка, потому что наш перец — та же паприка, и состояло это слово из четырех слогов, хотя только последний был славянским: пьпьрьць.

Со временем с тем же суффиксом -ьц стали образовываться имена от глагольных корней и от имен прилагательных. Вот они-то и вовсе не имели уменьшительного значения, а служили для указания на действующих лиц. Борьць — тот, кто собирает дани, подати; дѣльць — тот, кто занимается делом, по-нашему ‘мастер’; жильць — тот, кто живет на хозяйской земле и кормится с нее, арендатор; жрьць — тот, кто приносит в жертву богам дары; слѣпьць — тот, кто не может видеть, лишен зрения; синьць — эфиоп или дьявол. Посмотрите: ничего общего с нашими нынешними борцами, дельцами, жильцами и слепцами. Каждое слово имеет одно, всегда точно определенное значение, ни уменьшительное, ни уничижительное. Оценочных слов по личным качествам человека до XV века в русском языке вообще нет; назвать кого-нибудь глупцом наш предок никогда не решился бы.