История русского языка в рассказах - [27]
С этим же словом связаны и другие, родственные ему, например клепать ‘бить, ковать’, от которого произошло наше поклеп.
Итак, ‘ссор полон рот’, ‘шума полон рот’ — исконное значение нашего сочетания? Вполне возможно. Однако как же далеко отошло наше понимание этого выражения от исконного! Для нас здесь важно следующее: исконное значение нашей идиомы легко объяснить, ведь всякому ясно, что держать заботу во рту нельзя, а иметь полный рот всяких выражений, подходящих к случаю, — очень даже можно.
Но и это не все. По счастливой случайности в одном сборнике XVII века сохранилась полная форма нашего высказывания: Хлопот полон рот, а перекусить нечево. Замечательно и образно сказано, что-то вроде: «Полный рот брани, а не съешь!»
Только что выложенную перед вами цепочку фактов можно перевернуть и посмотреть на нее с другой стороны, т. е. с начала.
В самом начале перед нами — обычное предложение, всем понятное, хотя, как и всякое образное выражение, оно содержит в себе какой-то подтекст, в данном случае очень даже ядовитый.
Потом в языке исчезает или изменяет свое значение какое-то слово. В нашем случае это связано с изменением в значении слова хлопоты. Это приводит, с одной стороны, к некоторому изменению в значении всего сочетания, а с другой (и это важнее) — в смысловом отношении обогащает его, создает метафору, которая из поэтической находки одного человека становится всеобщим достоянием и, как разменная монета, идет по свету. Это образное выражение — пословица, в которой скрыт намек на очень многие ситуации, а не только на частную болтовню какого-то одного говоруна.
В частом употреблении сочетание утрачивает подробности, сохраняя лишь самые необходимые части, как правило, только начало формулы — умный человек поймет намек и сам сможет закончить начатое: Хлопот полон рот, а перекусить нечего — Хлопот полон рот... (а дальше ты и сам знаешь!). От частого употребления, как видите, стираются не только монеты.
Особенно непонятным становится первоначальный смысл таких фразеологизмов, если в составе старых сочетаний были какие-нибудь древние грамматические формы. Одну из них мы уже встретили выше: ничтоже сумняшеся — сочетание со старой формой прошедшего времени, которая не сохранилась в русском языке.
Так постепенно от живого предложения (синтаксической единицы) мы дошли до малопонятного, неразложимого сочетания с определенным и всегда одним и тем же значением (лексическая единица). Предложение стало равно слову.
Таких примеров много. Мы, употребляя теперь подобные фразеологические сочетания, попросту пользуемся теми увесистыми штампами, которые выбили для нас наши далекие предки. И со своей стороны мы сами сейчас готовим для наших потомков новые штампы такого же рода. Правда, сами мы этого не сознаем. И хотелось бы надеяться, что не одними канцелярскими штампами обогатим мы речь последующих поколений.
В некоторых случаях слова, составляющие предложение, настолько разошлись в своем лексическом и грамматическом значении, что исконный смысл выражения совершенно утратился. Когда мы слышим такое выражение, нам приходится вкладывать в него знакомые значения слова, «досочинять» его смысл. Иначе не поймешь, о чем речь. А если и поймешь, то — неверно.
Вот вам выражение: сказка про белого бычка...
Слово сказка еще и в XVIII веке значило не то, что теперь. Уменьшительный суффикс -к- (как в рыбка, березка) образовывал его от слова сказ.
Сказ — ‘рассказ, подробное повествование’, а сказка — это ‘короткий рассказ’2 т. е. отчет, сжатый результат или, как говорят люди ученые, резюме[4] какого-то дела, исследования, открытия. И сказ, и сказка всегда рассказ о реальных, действительных событиях. Эти слова связаны с корнем -каз-, который имел значение ‘доказательство, обоснование, объяснение’. Съказати — ‘растолковать что-то непонятное, неизвестное, но тем не менее реально существующее’. Сказками, например, сибирские первопроходцы XVII века называли отчеты о своих походах, ср.: Скаска Володимера Отласоdа о земляхъ... Современное значение это слово получило довольно поздно, к концу XVII века, и сразу по нескольким причинам (они сложны, и мы не будем их излагать).
Сказка про белого бычка — бесконечное повторение одного и того же с самого начала, неустанное возвращение к одному и тому же. Иногда говорят: «сказка о белом бычке». Но даже если вы и допустили смешение предлогов о и про — ничего страшного. Такое смешение обычно в нашей повседневной речи. Даже очень образованные люди говорят: «Я рассказал про это им...» Вполне допустимая разговорная форма, хотя в некоторых выражениях и сохранилось еще исконное значение про, равное ‘для, ради’. Сравните: «Этот квас не про вас». А в русских памятниках допушкинской эпохи про употребляется только в этом старом значении, т. е. ‘для, ради’. Насолити про гость — значит не ‘насолить о гостях’ или ‘насолить гостям’. В Домострое, откуда извлечено это сочетание слов, речь идет о засолке грибов; так вот, для гостей надо засаливать самые лучшие.
