Орланд Фанк посмотрел скептически, но вслух ничего не сказал.
– Мощь Гранбретани подорвана навсегда, – произнес он вместо того, – работа Рунного посоха завершена. – Он похлопал по свертку у себя под мышкой. – Я забираю Меч Рассвета, Красный Амулет и Рунный посох, увезу в безопасное место, но если вдруг настанет время, дружище Хоукмун, когда тебе потребуется их объединенная сила, то ты получишь всё обратно, обещаю.
– Надеюсь, это время не придет, Орланд Фанк.
Фанк вздохнул.
– Мир нисколько не меняется, Дориан Хоукмун. Равновесие в мире редко нарушается, и если весы все-таки качнутся в какую-нибудь сторону, то Рунный посох будет стремиться восстановить его. Возможно, дни наибольшего колебания не наступят еще век или два. Не знаю.
Хоукмун засмеялся.
– Но ты должен знать, ты же всезнайка.
Фанк улыбнулся.
– Нет, друг, я не знаю, зато знает он, Рунный посох, которому я служу.
– Твой сын, Джехамия Коналиас…
– О, на эту загадку даже Рунный посох не знает ответа. – Фанк почесал свой длинный нос и окинул всех взглядом. – Что ж, настало время попрощаться со всеми, кто уцелел. Вы отлично сражались, и вы сражались за справедливость.
– Справедливость? – окликнул его Хоукмун, когда он уже выходил из комнаты. – Разве она существует?
– Ее можно создавать, шаг за шагом, – сказал им Фанк. – Однако нам надо упорно трудиться, храбро сражаться и обладать огромной мудростью, чтобы сотворить хотя бы крошечный кусочек.
– Верно, – кивнул Хоукмун. – Должно быть, ты прав.
Фанк засмеялся.
– Я знаю, что прав.
В следующий миг он исчез. Но его голос вернулся к Хоукмуну, заметив напоследок:
– Справедливость – это не Закон, это не Порядок, как обычно рассуждают люди. Это Равновесие, сохранение Баланса. Помни об этом, господин Вечный Воитель!
Хоукмун обнял Иссельду за плечи.
– Да, я буду помнить, – вполголоса отозвался он. – А теперь мы отправимся в замок Брасс, чтобы снова цвела весна, чтобы вернулись наши камыши и лагуны, пришли обратно быки, лошади и фламинго. Чтобы это снова был наш Камарг.
– А силы Темной Империи никогда больше не станут ему угрожать, – улыбнулась королева Флана.
Хоукмун кивнул.
– В этом я уверен. Но если иное зло придет в замок Брасс, я буду готов его встретить, каким бы могущественным оно ни было, в каком бы обличии ни явилось. Мир по-прежнему неспокоен. Справедливость, о которой говорил Фанк, едва ли когда-нибудь восторжествует. Мы должны трудиться, чтобы сотворить хотя бы толику. Прощайте, Флана.
Флана смотрела, как они уходят, и плакала.
Конец четвертой книги
