История розги (Том 2-3) - [9]

В это время один из негров наносит первый удар, на теле девушки появляется длинный красный рубец. За этим первым ударом второй негр тотчас наносит второй удар по тому же самому месту, отчего боль еще усиливается.

- Довольно, оо! Довольно! - вопит жертва. - Я не могу терпеть... Простите, не буду, не буду, ай, ай, не могу, ах, аа, ай, ааа!!..

Но плети продолжают медленно стегать несчастную девушку, покрывая круп ее все новыми и новыми красными рубцами и заставляя все ее тело судорожно вздрагивать.

- Я не могу, я не могу, ой, ай! - кричит несчастная, - ой, ой, аа, ай, аа!

Палачи начинают хохотать. Это настоящее наслаждение сечь такую нервную девушку, которая от первых же ударов так сильно страдает. Когда обе плети ложатся одновременно, то у девушки вырывается особенно продолжительный вопль от нестерпимой боли.

- Отлично, продолжайте ее так пороть, и с расстановкой, чтобы она побольше страдала! - говорит Метелиус.

Плети свистят в воздухе и с сухим ударом ложатся на молодое тело, которое корчится от страшной боли. Круп девушки остается неподвижным, так как талия и ноги крепко притянуты к кобыле, но все мускулы находятся в сильном напряжении, а оба полушария крупа только дрожат под жгучими ласками плетей...

Цесилия все время сильно кричит, изредко произнося отрывистые слова. Временами крики переходят в непрерывный стон. Весь ее круп уже иссечен красными рубцами, и когда плети ложатся по пораженным частям кожи, то вызывают у несчастной отчаянный вопль.

- Порите круп, - приказывает господин, - а также ляжки, чтобы она знала, как наказывают капризных женщин...

Крики жертвы становятся еще более отчаянными, раздирающими, она поднимает свою голову, и ее обезумевшие глаза, искривившийся рот лучше всего говорят о нестерпимом мучении, которое она переносит. Плети стегают решительно по всем, даже самым чувствительным местам. Негры, видимо, секут с особым наслаждением. Они не сразу отнимают, после удара, от тела плети, а выдерживают несколько секунд, чтобы кожаные хвосты, прижимаясь к пораженным местам кожи, причиняли более сильную боль... Затем они хлещут также по внутренним частям ляжек, где, как известно, кожа особенно чувствительна. Каждый из них направляет удары плети, начиная от колен, и, медленно, постепенно поднимаясь, доходит до крупа девушки, где обе страшные плети, по молчаливому уговору палачей, ложатся на круп одновременно с более ускоренным темпом, который выдерживается ими все время, пока они секут круп и спускаются к ляжкам, откуда до колен опять начинают сечь враздробь и более медленно.

Римлянин, видимо, с сладострастием следит за истязанием, которое производится по его приказу. Все тут должно доставлять ему наслаждение. Девушка обнажена, ее круп сделался красным, тело дрожит под ударами плетей все это действует возбуждающим образом на его чувства, и это видно по блеску его глаз. Но кроме того, он удовлетворяет свою месть. Отказ девушки выйти замуж за него задел его гордость, и он в восторге, что подвергает мучениям неосторожную девушку; он ее неограниченный повелитель и только от него одного зависит, прекратить или продолжать жестокое наказание.

Цесилия теперь безостановочно вопит, боль от ударов плетьми так велика, что она уже не в состоянии произносить, как вначале, слова мольбы о прощении. Теперь она чувствует только, как внутренний жар проникает во все части ее тела и все растет, и растет... Каждую секунду ей кажется, что она не в силах будет дольше переносить такие мучения, и, мгновение спустя, новый удар плети вызывает опять приступ страшной боли и заставляет все ее тело конвульсивно содрогнуться.

Ее мать в безумном ужасе плачет и умоляет... Крики корчащейся под ударами плетей дочери вырывают у нее жалобные стоны. Она молит господина, просит сжалиться палачей, умоляет, чтобы ее снова наказывали плетьми с какой угодно жестокостью, но чтобы пощадили Цесилию. Негры даже не слушают ее причитаний, так же как и криков жертвы. Плеть для того и назначена, чтобы гулять по спинам женщин. Они секут спокойно, видимо наслаждаясь производимым ими истязанием. Что касается до Метелиуса, то крики и слезы несчастных только усиливают наслаждение, испытываемое им при виде наказания их.

Молодую девушку все еще секут. Теперь плети опять ложатся на дрожащий круп девушки. Кожа стала менее красной и в состоянии без вреда принять еще новое число ударов. Но чувствительность не уменьшилась, и бедную девушку, напротив, ждут еще большие страдания.

Наконец Метелиус приказывает прекратить наказание девушки и велит отвязать ее и унести негру, которого он ей назначил в мужья. Юлия, все еще привязанная к деревянной кобыле, не может удержаться, чтобы не обругать гнусного господина, когда видит, как негр, с горящими от сладострастия глазами, уносит ее истерзанную дочь, чтобы совершить над ней еще более ужасное насилие. Патриций, услыхав брань, хватает плеть у негра и начинает полосовать тело несчастной Юлии. В припадке бешенства он с остервенением сечет ее. Вскоре круп и ляжки Юлии снова покрываются темно-красными рубцами, и во многих местах выступает кровь... Наконец он бросает плеть и велит негру отвязать женщину и увести ее.