История российского сыска - [5]

Начинались такие дела обыкновенно с пустяков. Один украинец, например, проездом через город Конотоп, изрядно выпил с каким-то солдатом, которого он встретил в том же кабаке.

Солдат предложил выпить за здоровье императора. Украинец, никогда не слыхавший такого слова, обозлился. Он ударил кулаком по столу и крикнул:

– На кой нужен мне твой император?! Много вас таких найдётся! Чёрт тебя знает, кто он, твой император! А я знаю праведного моего государя и больше знать никого не хочу!

Солдат бросился к своему начальству, кабак оцепили, всех бывших там арестовали и под строгим караулом отправили сначала в Киев, в Малороссийскую коллегию, а оттуда, уже закованными в ручные и ножные кандалы, – в Петербург, в Тайную канцелярию.

Началось громкое дело «о поношении Императорского Величества»…

Украинец, по имени Данила Белоконник, был допрошен на дыбе, и три раза показал одно и то же, слово в слово:

– Молвил я такие слова, не ведаючи того, что гренадер про государево здоровье пьёт. Мыслил я, что пьёт он какого боярина, кличка которому император. Не знал я, Данила, по простоте своей, что Его Царское Величество изволит зваться императором.

Зато свидетели путались в показаниях. В момент совершения «преступления» все были пьяны, никто ничего толком не слышал, но дыба заставила их говорить, и бедняги кричали, что им приходило в голову. И более всего пострадали именно свидетели: пятеро из них умерли, не выдержав «неумеренной пытки», другие сосланы в каторжные работы, и только двоим посчастливилось отделаться пыткой без дальнейшего наказания.

О самом «преступнике» состоялся такой приговор: «Данило Белоконник расспросом показал, что непристойные слова говорил он от простоты своей, не зная, что Его Величество – император. Знает-де он государя, а что у нас есть император – того он, Данило, не знает. И хотя два свидетеля показали сходно простоту Данилы, однако же, без наказания вину Белоконника отпустить невозможно, для того, что никакой персоны такими непотребными словами бранить не надлежит. Того ради бить его, Белоконника, батогами нещадно, а по битьё освободить и дать ему на проезд пашпорт».

В царствование Петра многие оговорённые выходили из Тайной канцелярии на свободу, но бывали случаи, когда ни в чём серьёзном не повинные люди обрекались на тяжёлые наказания просто по недоразумению, совершенно против воли царя.

Особенно характерен в этом отношении эпизод, о котором повествуют летописи Тайной канцелярии за 1721 год. В общих чертах дело рисуется так. 27 июня 1721 года в Петербурге праздновалась двенадцатая годовщина победы под Полтавой. На Троицкой площади были выстроены войска, в обширной палатке совершалось торжественное молебствие в присутствии царя и его приближённых. Пётр был одет в тот же мундир, в котором он вёл свои войска на шведов на нём был старый зелёный кафтан с красными отворотами, широкая кожаная портупея со шпагой, старая, сильно поношенная шляпа. На ногах – зелёные чулки и побуревшие от времени башмаки. Костюм царя так резко выделялся среди щегольских мундиров гвардии и богатых кафтанов придворных, что все взоры невольно были обращены на него.

За рядами гвардейцев толпился народ. Зрителями были усеяны все заборы и крыши домов.

В числе лиц, окружавших царя, был и герцог Голштинский, жених старшей царевны. По окончании молебна Пётр хотел похвастаться перед дорогим гостем выправкой своих солдат. Он приказал гвардии выстроиться в колонну и сам повёл её парадным маршем мимо палатки.

В это-то время и произошёл казус, которым долго пришлось заниматься Тайной канцелярии.

В толпе зрителей стоял мужичок Максим Антонов. По пути на торжество он завернул в кабак и изрядно выпил, благо, накануне у его хозяина был расчётный день. На площадь Антонов явился сильно навеселе, или, как говорили в то время, «зело шумным».

Торжественная обстановка, пальба и колокольный звон ошеломили его, под влиянием солнца, припекавшего обнажённую голову, хмель стал бродить, затуманивал сознание, и Антонову захотелось чем-нибудь проявить своё восторженнее состояние.

Под звуки музыки, с царём во главе, войска двигались по площади. Гремело «ура». Вдруг в пьяном мозгу мужичка мелькнула мысль, что он должен лично засвидетельствовать государю-батюшке своё почтение. Недолго думая, он протеснился вперёд, прорвался сквозь цепь солдат, еле сдерживавших напор толпы, пробежал несколько шагов по площади и отвесил царю глубокий поясной поклон. Потом поклонился второй раз, третий. Один из адъютантов Петра подбежал к нему и оттащил в сторону. Антонова окружили солдаты. Но по его глубокому убеждению, он недостаточно полно выразил своё почтение царю. Антонов развернулся и ударил одного из солдат в ухо. На Антонова накинулись другие солдаты. Прежде всего, они старались отнять висевший на поясе небольшой ножик с костяной ручкой. Мужичок защищался с отчаянием пьяного, произошла свалка, через несколько минут Антонова связали по рукам и ногам и поволокли в Петропавловскую крепость, в Тайную канцелярию.

Через два дня Максим Антонов предстал перед грозным судом. Дело получилось серьёзное, незаурядное: по свидетельству очевидцев, злодей, вооружённый ножом, кинулся на царя, имея злой умысел, а потому и следствие велось со всей строгостью.