История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции - [47]
Построенный в суровом северном крае Петербург был изначально обречен на нехватку продовольствия: хлеб нужно было везти из центральных районов, а провоз обходился очень дорого: в 1726–1730 годах пуд ржи стоил в Ярославле 11 копеек, а провоз до Петербурга стоил 18 копеек. До Архангельска благодаря водному пути доставка обходилась втрое дешевле.[398] В дальнейшем, когда население Петербурга увеличилось, доставка хлеба в столицу потребовала сотен тысяч бурлаков и стала основным занятием для значительной части населения Центрального региона. Таким образом, Петр взвалил на экономику России тяжелое бремя, которое и при нем, и после него препятствовало решению актуальных хозяйственных задач.
Решение о возведении новой столицы, по-видимому, необходимо рассматривать в контексте случайного характера действия диффузионного фактора, в контексте тех случайных обстоятельств, которые повлияли на воспитание юного Петра и способствовали созданию психологического комплекса максималистского подражания Европе. Как показывает мировой опыт, перенесение столицы не является необходимым моментом реформ.
Об иррациональном максимализме царя говорит уже то, что поначалу Петр намеревался построить новую столицу не в устье Невы, а на острове Котлин. Был составлен проект строительства «Нового Амстердама» – каменного города, расчерченного сеткой каналов; люди должны были передвигаться по этому городу не в каретах, а в лодках – как в Амстердаме. «Пылкий монарх с разгоряченным воображением, увидев Европу, захотел делать Россию – Голландиею», – писал Н. М. Карамзин.[399] Указом 16 января 1712 года предписывалось переселить на Котлин тысячу дворянских семейств (всю высшую знать), тысячу купеческих и тысячу ремесленных семей.[400]
Таким образом, царь намеревался уехать из нелюбимой им «Московии», создать на островке в море «Новую Голландию» и переселить туда русскую знать (уже переодетую им в голландскую одежду). Лишь появление у острова шведского флота удержало царя от реализации этого замысла: опасность того, что вся русская аристократия будет в один момент пленена шведами, была слишком очевидна. Тогда царь решил построить «Новый Амстердам» на Васильевском острове в устье Невы. В 1716 году десятки тысяч строителей приступили к осуществлению проекта Трезини и Леблона: остров должны были прорезать два главных канала, пересекавшихся с другими каналами поменьше. При каждом доме предусматривался внутренний двор, сад и пристань для хозяйской лодки-гондолы. В центре этой огромной водяной шахматной доски царь собирался построить новый дворец с обширным регулярным садом.[401]
Сам по себе проект был не лишен изящества, но он осуществлялся во время войны, которая отнимала у народа все силы и средства. В 1710–1717 годах на строительство Петербурга ежегодно требовали по одному работнику с 10–15 дворов, в среднем по 35 тыс. человек в год. Подневольные рабочие шли в Петербург из всех областей – даже из Сибири – тратя на дорогу по несколько месяцев.[402] Французский консул де ла Ви свидетельствует, что две трети этих людей погибали на петербургских болотах.[403] Фельдмаршал Миних писал, что в Северную войну «от неприятеля столько людей не побито… сколько погибло при строении Петербургской крепости и Ладожского канала».[404]
Одновременно со строительством Петербурга началось строительство флота. В 1704–1708 годах были построены Адмиралтейские верфи в Петербурге, на которых к 1714 году было спущено на воду 11 линейных кораблей. Строительством судов руководили английские мастера, а командовали кораблями английские и голландские офицеры.[405] В 1712–1714 годах Петр закупил в Англии и Голландии еще 16 кораблей. Новый флот уже мог сражаться с противником, но царя охватил кораблестроительный азарт – ведь он был корабельным плотником. Была развернута огромная программа по строительству парусных гигантов, в 1717 году одновременно на стапелях находилось 11 кораблей – но они строились в спешке, с нарушением технологии, из сырого леса. К 1720 году Россия имела 31 линейный корабль, а Швеция – только 11; русский флот господствовал на море и мог безнаказанно высаживать десанты на шведское побережье. Но это продолжалось недолго – через несколько лет после смерти Петра построенные в спешке корабли вышли из строя – попросту сгнили.[406]
Во что обошлось крестьянам строительство Петербурга и флота? Как отмечалось выше, в 1707–1710 годах помещичьи крестьяне платили постоянных и чрезвычайных налогов в среднем около 60 копеек со двора. В связи с началом широкомасштабного строительства в 1711 году был введен налог «на дачу петербургским работникам», затем к этому налогу были добавлены сборы «на известное жжение», «на кирпичное дело» и «на городовое строение» – в общей сложности 35 копеек со двора. Но это было далеко не все: были введены новые чрезвычайные налоги. Главным из них был «санкт-петебурский провиант», составлявший в 1712–1717 годах в среднем 60 копеек в год, а с 1718 года – 1 рубль. В 1714–1715 годах собирали «на каменное строение на острове Котлин» по 25 копеек, в 1716–1717 годах «на гаванное строение в Петербурге» по 1 рублю 21 копейке, в 1718–1719 годах на постройку Ладожского канала по 70 копеек – и так далее, здесь трудно перечислить все тогдашние сборы.
